— Банда, обкрадывавшая вас, уничтожена и больше не доставит вам неприятностей. — продолжил я говорить, мешая Гато пересчитывать денежки.
Кивнув, мерзкий карлик поинтересовался, какого демона я приперся к нему весь в крови и зачем мы притащили трех пленных, которые сейчас стояли на коленях позади меня и через кляпы что–то нечленораздельное выли, безостановочно шмыгая носами и заливая ковер слезами. Никакого уважения к себе, как жаренным запахло, сразу в слезы. Как нашкодившие школьники, ей–богу!
Вообще–то их сюда привели просто потому, что мне не нравится сама идея убийства пленных, машинально обернулся посмотреть на жующих сопли бандюков. Но Гато–гад такой причины не одобрит.
— Гато–сама, из–за этих людей вы потеряли деньги и время, — озвучил я выдуманную по дороге причину. — Мне кажется справедливым, если вы сами определите их судьбы. Показательно казните, чтобы другие не смели даже думать красть у вас, или продадите в рабство — дело ваше. Впрочем, я бы их продал, с казни денег не поимеешь.
Злобный карлик задумчиво покивал, а потом расплылся в мерзкой улыбке и сообщил мне, что я заслуживаю премии за изобретательность и быстро сделанную работу. Угу, премия будет с продажи этих троих. Скупердяйство Гато не знало границ.
Быть на одной эмоциональной волне с Гато было противно, но если бы я не переключился на него, то, скорее всего, стоял бы с постной рожей и недовольно бурчал–докладывал. А у меня образ не тот, чтобы так себя вести, да и разрешилось все гораздо лучше, чем я ожидал.
Как я и надеялся, жадность победила, и Гато решил продать бандитов. Так я узнал, где бандиты магната содержат «живой товар», ведь мне придется вести туда пленников.
Промышляя контрабандой, магнат не брезговал и работорговлей. Объектами торговли были все — мужчины, женщины, дети. Содержались они в клетках на отдельном складе, туда–то мне и надо было. Людей держали в скотских условиях и забрать их должны были через две–три недели. Но не заберут. Я об этом позабочусь…
— Да, и еще один вопрос остался нерешенным, Гато–сама, — оторвал я коротышку от бумажек и массивного калькулятора.
Кстати я такой, антикварный, по моим меркам, агрегат в этом мире я видел впервые. Он больше походил на кирпич с кнопками. Черный, с потертыми углами, пластмассовый короб, здоровые прозрачные кнопки, внутри которых были черные цифры и значки.
— В чем дело? — спросил Гато, даже не отрываясь от бумажек.
— В том, что всякие проходимцы собирают ваши деньги, Гато–сама. А происходит это потому, что крестьяне не знают, когда приходят сборщики налогов и сколько они возьмут. Решать вам, но мне кажется, что лучше будет брать со всех деревенских меньше.
Я сделал вид что задумался, а потом добавил:
— И, конечно же, по графику. Это дешевле и проще, чем потом бегать подавлять восстания и вырезать деревни…
Гато заинтересованно поглядел на меня, сдвинув очки на кончик носа. Глаза у него были маленькие, непонятного темного цвета, из–за размера разобрать было сложно.
— Повтори.
Почти слово в слово я воспроизвел свой спич и добавил:
— С опустевших деревень прибыли не будет. А это ведь ваша земля и она должна приносить деньги.
— А ты прав! — достал магнат чистый лист. — Порядок должен быть везде.
Засев за бумаги, Гато даже не соизволил меня отпустить. Пришлось кашлять, привлекая к себе внимание.
— Что–то еще придумал?
— Нет. Я могу идти?
Гато отмахнулся от меня, что–то быстро выцарапывая ручкой на листе.
— Вставайте, соплежуи. — повернулся я к бандитам, поднимая одного за шиворот.
Остальным тоже пришлось помогать встать, прежде чем выпнуть их из кабинета. А в коридоре они упали на колени и истошно мыча, долбились лбами в пол. А подняться — никак. Руки связаны за спиной. На это представление с веселым любопытством смотрели ронины и мои подручные, терпеливо ждавшие нас в коридоре и изнывавшие от скуки.
— Ножки отсидели? — брезгливо поморщившись, поднял одного из бандитов за шкирку. — Бедняжки, — откровенно измываясь, поцокал языком и покачал головой. — Ничего, на каменоломнях или в шахте что–то подобное вам точно не грозит.
Смешки прекратились, а кто–то в тишине вякнул: «Я говорил!»
Уходя из резиденции Гато, я заметил одну странность. А именно то, что перед его кабинетом явно была приемная со столом, похоже, что для секретарши. Но никого не было.