— С филлерами. Это дополнительные серии аниме, мультиков этих. Ну это отсебятина не от автора истории. Блин! — почесал в затылке. — О! Есть книга, допустим Мертвые души, в книгу вставили лишние листы, написанные о тех же героях, что и в книге, но не Гоголем. И от этих вставок основной сюжет не изменяется. А сами они служат только для того, чтобы книжка была толще и ее дольше читали.
— Бред какой–то, — выдохнул Вик.
— Угу, — не стал я спорить.
Мы немного помолчали и я решил задать давно мучающий меня вопрос:
— Вик, как ты избавился от оригинального, — замялся я, — владельца этой тушки? И как ты получил его навыки? Ты же не сам всему научился? Мне действительно важно это знать.
— Хм, а ты разве ничего не получил?
Полюбовавшись на то, как я мотаю башкой, не-Забуза удивленно фыркнул и начал рассказ:
— Помнишь, я тебе уже говорил, что после неудачной попытки сменить власть мечник сломался?
Я кивнул:
— Да, что–то припоминаю.
— Ну, так вот, Забуза потерял волю к жизни, цель, и начал делать ошибки и срываться на Хаку. Тот ведь для него только оружием был, а опекал и дрессировал он его скорее как сторожевую собаку. Просто потому что надо. И когда я понял, что еще немного, и Момочи и сам сдохнет, и пацана на тот свет утянет…
Я дал бой. И уже сломанный поражением от Ягуры Мечник мне проиграл. Я пообещал ему, что добьюсь его целей, убью Ягуру. Что Момочи Забуза — станет героем.
— Героем? — похлопал я глазами. — Кто бы мог подумать…
Тем временем Виктор продолжал, углубившись в воспоминания.
— Он тогда — вздохнул, — сказал мне: Удачи… Сделай то, что не получилось у меня. И словно истаял. Пропал. Но я понял, что душа его не ушла… Он остался, где–то глубоко. Стал частью меня.
А сейчас уже сложно понять где начинается Виктор и кончается Забуза. Только иногда я его слышу, — сказал улыбаясь чему–то своему, — зудит над ухом, как Совесть.
— Мне такой исход точно не грозит. Ирука тоже разочаровался в жизни, но цепляется непонятно за что и меня демоном называет, — усмехнулся, — хотя от истины он, может, не слишком далек. Как нас еще назвать, как не злыми духами?
— Екаями*? — подсказал Виктор. — Хаку что–то рассказывал такое. Только я из головы выбросил сразу, как услышал — не до того было.
— Аякаси*, скорее уж, — судя по взгляду, меня не поняли.
— Аякаси нечисть, которая получается из людей, а екай* нечисть которая человеком не была никогда, — уточнил я. — Если я ничего не путаю. Просто одно время увлекался культурой Японии. Система верований прикольная: куча божков, демонов всевозможных, которых в пьяном угаре не каждый художник выдумает. Живой зонтик, невидимка, который в двери зайти мешает.
— Много ты всего знаешь. — заметил Виктор.
— Вот уж не думаю, что классификация японской нечисти мне сильно в будущем поможет, — вздохнув, отмахнулся я.
— Ну да, лучше бы ты помнил, как автомат Калашникова на коленке сделать, — подколол меня Виктор. — Чем помнил всякую ерунду
Я только развел руками.
— Чем богаты, тем и рады. А автомат сделать не могу, к сожалению.
— Ну ничего. Знание будущего тоже может пригодится, — оптимистично подвел итоги земляк.
Потом мы еще немного поговорили о бандитах, о том, как мне его советы пригодились, особенно — когда я зачищал Тихий Холм. Виктор мои действия одобрил и зачитал мне короткую версию о том. о чем я еще не должен забывать, пока являюсь главарем банды.
Уже уходя, я спросил:
— А почему ты Буча назвал «Гуляш»?
Засмеявшись, Виктор пояснил, что так собак называли в Средней Азии. В честь главного блюда из них. Самая распространенная кличка была, как у нас — Шарик.
Отсмеявшись, я распрощался с Виком и помчался в город. Мне еще предстояло лезть в кабинет Гада, чтобы просмотреть бумаги, которые я принес от чинуш дайме.
К сожалению, для меня в бумагах особо ценной информации не было, а то что было бы интересно Вику, я записал в блокнот и направился обратно в гостиницу.
Утром, отметив, что за столом, который стоял перед дверями кабинета, снова никого нет, я кивнул на него скучающим ронинам:
— А разве тут не должна секретарша сидеть?
— Тебе какое дело?
Меченосцы меня терпеть не могли и это было прекрасно понятно по их недружелюбным мордам.
— Ну–ка, что ты там вякнул, калека, — подошел я к одноглазому.
Тот посмотрел на меня сверху вниз и процедил:
— Что слыш… — вот зря он меня так близко подпустил, да еще и за катану схватился.
Первый удар — левой, ребром ладони, под нос — задрал голову Варадзи, а последовавший в ту же секунду второй, кулаком правой в горло, доказал правильность поговорки «чем больше шкаф, тем громче он падает». Упав, одноглазый схватился руками за горло.