За столом, перед дверями кабинета, снова тусовались ронины, с ними я здороваться не стал, не заслужили. А вот с секретаршей бы поздоровался, но ее снова не было. Впрочем, не очень–то и хотелось встречаться с Нэо.
Закрыв за собой, постучал пяткой по двери, чтобы привлечь внимание карлика.
— Доброго утра, — широко улыбнулся. — Гато–сама!
— Д…бры — пробормотал магнат, перебирая бумаги в стопках и папках, которых, кажется, не стало меньше с прошлого моего визита.
Остановившись, Гато выдернул из–под деревянного бомжа лист и протянул его мне, вызывая острый приступ дежа вю.
Я взял бумагу и пробежался глазами по списку.
— Все будет сделано до завтра.
Гато одобрительно кивнул, подумал немного, после чего командным тоном сказал:
— Охотники уже обжились в Сидзуоки. Твоя задача теперь — следить за ними, изображая обычного десятника и докладывать мне обо всем интересном. Все остальные твои обязанности теперь второстепенны.
— Что конкретно докладывать? Вы хотите узнать мое мнение по поводу их подготовки? Или что–то еще?
— Я хочу знать все. Смогут ли они убить охрану дайме Волн. И сколько нам понадобится людей, чтобы их убить, когда они станут не нужны.
— Подождите, Гато–сама. Я знаю примерную силу этих охотников, но мне пока не с чем их сравнивать.
Гато снял очки и потер переносицу:
— Поясни.
— Всем скопом они могут завалить листовиков и потом разобраться с Забузой, но я не знаю, какие силы у дайме и у нас. — выделил голосом. — Сколько еще подобных Сусуми бумажных наемников в списках? И ведь кто–то дезертиров за деньги получает, раз их не вычеркнули.
Сначала карлик смотрел непонимающе, но до него довольно быстро дошло:
— Надо срочно проверить!
— Да, надо, — спокойно сказал я. — Будет не слишком приятно обнаружить, что из 50 бумажных солдатиков только 30 настоящих.
Гато аж на морду перекосило.
Буквально через пару минут, словно из–под земли возникли две молодые женщины: Нэо и немного пухленькая брюнетка, но с располагающей улыбкой. Гато им даже слова сказать не дал, сразу начал орать. Женщины краснели, бледнели, кивали, как китайские болванчики и иногда мотали головой, но выслушивали, молча изображая, довольно не натурально, ужас.
Но когда Гато сказал:
— Я вас самих в рабство продам, чтобы убытки возместить!..
Вот тогда их проняло по–настоящему.
Надо сказать, что магнат любил покричать на нерадивых и многие к истерикам этим привыкли. А я — нет.
— Ушки мои ушки… да заткнись ты уже!
Вдоволь наоравшись, магнат отослал брюнетку, а блондинку попросил вернуться за второй порцией бумаг. Причем попросил с улыбочкой, будто это не он 5 минут назад про рабство вопил. Удивительно непоследовательно… ~ Подозрительно — прошелестела мысль на краю сознания.
Когда та пришла, я едва не подавился печеньем и чуть не расплескал чай на свои штаны. На гатов ковер с диваном мне плевать, а вот штаны было бы жаль. А все дело было в том, что сказал магнат.
— Нэо, милая, принеси еще чая, — сально улыбнулся Гато.
— И спаси человеков от компов! ~ закашлялся. ~ Нэо Узэджи — честный кролик! Это же почти, как белый кролик, за которым надо было идти Нео! Как я в прошлый раз не сообразил?!
Вручив блондинке папку и коробку с бумагами, Гато послал ее в архив.
— Так что на счет дайме? — дождавшись щелчка замка, спросил я.
— Фу, какой ты серьезный, — мечтательно пялясь на дверь, вдруг протянул магнат.
— Э? Чо? — вполне искренне удивился я.
Гатыч кхекнул, поправил галстук и сказал уже нормально:
— У дайме в казармах кодла отдыхающих нукенинов–вольных шиноби, да кое–как обученное ополчение. Очень небольшое.
— Кодла это сколько? — не унимался я. — И небольшое?
— 3–4 человека. Вернешься, я расскажу подробнее, сейчас этих бумаг нет под руками.
— Ясно. — поставил кружку на столик. — Тогда я пойду, Гато–сама?