Взлет и падение фашистских преступников. Сборник материалов круглого стола, посвященного 75-летию Нюрнбергского международного военного трибунала
Автор-составитель И.И. Никитчук
© Общероссийская общественная организация «Российские учёные социалистической ориентации» (РУСО), 2022
© Никитчук И.И. авт. – сост., 2022
© ООО «Издательство Родина», 2022
К вопросу о судебном преследовании военных преступников
И.И. Никитчук,
Председатель ЦС РУСО, д.т.н.
Вооружённый конфликт веками являлся стандартным способом разрешения споров между государствами, вернее споров между элитами государств, преследующих свои интересы и цели.
Многие века в отношении побежденных действовал древнеримский принцип vae victis (горе побеждённым), согласно которому победители могли как угодно обращаться с побеждёнными.
Разные «нормативные идеалы» о принципах международного права в этом вопросе высказывались философами и юристами, начиная со времён Древней Греции и Древнего Рима. Высказывались они и в Средние века. О праве международного сообщества наказывать нарушителей некоторых общепринятых норм обсуждалось юристами и философами на конкретных примерах из Северной и Южной Америки. Так Гроций, голландский юрист, например, полагал, что каннибализм американских индейцев был достаточным основанием для их истребления и оккупации земель, на которых они проживали. Одновременно многие профессора университетов Римской империи были согласны с тем, что даже употребление в пищу индейцами мяса голландских, испанских или португальских «искателей приключений», добровольно отправившихся на другой континент, не было законным основанием для массового истребления коренных народов.
Некую юридическую основу правил войны заложил в XVII веке именно этот голландский юрист Гуго Гроций. В своей книге «О праве войны и мира» он собрал и изучил различные законы и обычаи войны, став одним из первых, кто сформулировал систему принципов, направленную на регулирование вооружённых конфликтов. Как и большинство его современников, Гроций в 1625 году основывался преимущественно на опыте Тридцатилетней войны, на тот момент являвшейся самым разрушительным конфликтом в истории Европы. Со второй половины XIX века теоретические воззрения Гроция стали иметь и практические последствия: в частности, основание Красного Креста сделало возможным как уход за ранеными, так и обеспечение базовых прав военнопленных.
Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов, подписанные большинством стран мира, установили правила войны на суше и на море: они ограничили типы оружия, которое могли использовать воюющие стороны, и отрегулировали права нейтральных сторон. Серия Женевских конвенций, заключённая с 1864 по 1929 год, также внесла свой вклад в юридическое закрепление принципов войны.
К 1914 году международное сообщество в основном определилось с правилами ведения войны и с военными преступлениями. Но принятые решения нельзя было назвать полноценными законами, поскольку не существовало согласованных санкций, которые должны были применяться к тем, кто нарушил сформулированные правила. Не существовало и международных судов, в которых подобные преступления можно было рассматривать. Кроме того, санкции за военные преступления распространялись исключительно на отдельных солдат и офицеров, т. е. на низшие чины, которые признавались виновными в особо заметных «злодеяниях». Лидеры, высшее руководство, даже если они потворствовали или поощряли подобные действия, как правило, оставались безнаказанными.
Правовые отношения между руководителями и исполнителями оставались ключевым вопросом международного уголовного права. Неадекватность механизма международного права, действовавшего в XIX веке, была продемонстрирована событиями Первой мировой войны. Широкая общественность стран Антанты стала активно требовать наказания тех высокопоставленных лиц, которые были ответственны за разработку военных планов и издание преступных приказов. Под влиянием этих требований возникла идея суда над Кайзером.
Первоначально идея суда над Кайзером получила некоторую политическую поддержку: лидеры Антанты формально вписали пункт о вине Германской империи в начале войны в текст Версальского мирного договора и обвинили самого кайзера Вильгельма II в «высшем преступлении против международной морали и святости договоров». Однако постепенно от идеи международного разбирательства над германскими руководителями отказались.