4
— Доброе утро, мама!
Джек Левит подошел сзади и положил руки ей на плечи. Когда она повернула к нему голову, он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
— Сердечные пожелания счастья ко дню рождения!
— Спасибо, сын мой, — ответила она и ласково потрепала высокого мужчину по волосам. — Для меня, увы, этот день не отличается от всех прочих.
— Во всяком случае, ты отмечаешь сегодня свое шестидесятипятилетие, моя дорогая Гвен, — возразила бабушка Мария, сидевшая напротив нее за столом.
— Это не имеет никакого значения, Мария, шестьдесят или шестьдесят пять, в чем разница?
— Теперь ты имеешь право на государственную медицинскую помощь, — рассмеялся Джек Левит.
Гвен сморщила нос.
— Я чувствую себя прекрасно и могу обойтись без государственного медицинского страхования для пенсионеров.
Джек сел на свое место во главе кухонного стола и положил руку на плечо матери.
— Конечно, ты хорошо выглядишь, мама! Ты действительно не похожа на женщину пенсионного возраста.
— Кофе, мистер Левит? — спросила мамушка.
— Нет, мамушка, спасибо. Я выпью стакан свежего апельсинового сока.
— Что это вдруг на тебя нашло? — удивилась бабушка Мария. — Ты же на завтрак всегда выпиваешь по меньшей мере три чашки кофе.
— Вероятно, какой-то знахарь запретил ему пить кофе!
— Мама, доктор Джексон не знахарь. Он очень хороший врач.
— Ты должен гораздо больше бывать на свежем воздухе, — заметила Гвен, покачав головой. — Бери пример с меня. Я абсолютно здорова.
— Я тоже не болен, мама, — произнес Джек. — Во время последнего осмотра доктор Джексон установил лишь небольшие отклонения.
— Позор для человека в твоем возрасте! Разве я не права, Мария?
— Он слишком много работает, — ответила бабушка Мария. — Я постоянно говорю ему, что он обязан чаще расслабляться. Пара кругов на площадке для гольфа, и он почувствует себя заново рожденным.
— Яичницу-глазунью со шпигом, мистер Левит?
Джек отказался.
— Я должен следить за своим холестерином, — сказал он экономке. — Я съем тост с маслом и козьим сыром.
Бабушка Гвен вздохнула и закатила глаза:
— Это звучит ужасно. Ты действительно не болен?
И она вынула из плетенки душистый кусочек дрожжевого пирога, испеченного мамушкой.
— Нет, мама, — улыбнулся Джек, успокаивая ее. — Это просто мера предосторожности. Менеджер в мои годы находится в состоянии повышенного риска.
— Ужасно, — пробормотала бабушка Мария. — Когда я и Гвен пребывали в твоих летах, ни один человек не был озабочен содержанием холестерина.
Она с тоской посмотрела на свою сверстницу, которая с большим аппетитом уничтожала намазанный маслом кусочек дрожжевого пирога.
— Ты должен больше играть в гольф, — сказала Гвен. — Ты слишком много сидишь в бюро.
— Я знаю, мама. — Он откусил тост, на который положил тонкий кусочек козьего сыра. — Но у меня есть дело. Я не могу позволить себе проводить целый день за игрой в гольф.
— Но вечером ты можешь расслабиться, — заметила бабушка Мария. — Хотя она уже снова прибавила в весе несколько фунтов, она все-таки взяла еще кусочек. «Живут только раз», — подумала она. — Партия в бридж навеет на тебя другие мысли.
— Доброе утро всем! — Присцилла Левит вошла в этот момент на кухню через заднюю дверь. На ней был костюм «Джогги», лента на лбу и кеды. Чтобы сохранить стройность, Присцилла каждое утро совершала трехмильную пробежку по берегу озера Эри.
— Доброе утро, дитя мое! — ответила Мария.
— Наилучшие пожелания, Гвен. — Присцилла передала виновнице торжества цветок, который сорвала по дороге к дому.
— Какой красивый! — Гвен приколола цветок к волосам.
У Гвен от природы были черные волосы. С годами они поседели. Сначала она красила их в черный цвет, но в один прекрасный день перестала. Теперь ее волосы были седыми, но Гвен не выглядела из-за этого старше.
— Что ты намереваешься сегодня делать? — спросила Присцилла, заливая молоком кукурузные хлопья.
— В десять часов у меня тренировка, — ответила Гвен. — А после обеда я играю партию со своими друзьями.
— Ты еще нуждаешься в тренировках, — удивился Джек. — Ведь ты уже играешь в гольф по меньшей мере лет двадцать.
— Если быть точной, — двадцать два года. — Она гордо усмехнулась.
— Следует полагать, что ты за это время уже все изучила.
— Слава Богу, все выучить никогда нельзя, — возразила она. — Именно это делает игру захватывающей. В настоящее время я, например, переделываю плечевой взмах.