Красная жидкость хлынула из ее рта, и она не знала, было ли это вино или кровь.
Вставай. Вставай, вставай, вставай.
Она подползла к Севелине на четвереньках и положила руку на рукоять меча. Мертвое лицо Севелины смотрело на нее пустыми глазами. Мод заставила себя подняться, присела на корточки, а затем поднялась на ноги. Она схватила свой меч, поставила ногу на грудь Севелины и вытащила его.
Сражение вокруг них подходило к концу. Она увидела идущего к ней Арланда, доспехи которого были заляпаны кровью. Их взгляды встретились, и внезапно Мод поняла, что теперь все будет хорошо.
ПОТОЛОК МЕДОТСЕКА был чистым и белым. Каждая клеточка ее тела болела, как будто все ее тело прошло через такое долгое и изнурительное наказание, что оно просто сдалось и теперь погрязло в жалости к себе и боли.
Мод заморгала, глядя на белую стену над головой. Она помнила много разных потолков медотсеков за последние два года: грязный, землисто-коричневый камень Восточного плато Кархари, толстые металлические плиты форта Кураби, множество цепей, свисающих из темноты в «Разбитом колодце»… она несколько раз просыпалась вот так, с болью и неуверенностью, удивляясь тому, что осталась жива. Этот потолок был, безусловно, самым чистым.
Я снова выжила.
Она не помнила, как потеряла сознание. К ней приближался Арланд, весь в крови, а потом наступила мягкая темнота.
В стороне послышались тихие голоса. Мод сосредоточилась на них, и бесформенный шум превратился в слова.
— …а что, если она не очнется?
Хелен.
— Она обязательно очнется. — Арланд. — Ее раны серьезны, но не опасны для жизни.
— А что, если нет?
Мод повернула голову. Арланд лежал на точно такой же медкойке. Хелен сидела у его ног, ее светлые волосы падали на лицо. На губах Мод заиграла улыбка. А вот и вы двое.
— Неужели у меня вошло в привычку лгать? — В его голосе послышались стальные нотки.
— Нет, лорд Арланд.
— Твоя мама скоро очнется. Ты уже подумала, что ей скажешь?
— Ничто из того, что она может мне рассказать, не сделает меня менее злой, — произнесла Мод. — Это будет иметь последствия. Огромные последствия.
Хелен слетела с медкойки и перепрыгнула разделявшие их пять футов. Мод едва успела убрать ноги. Хелен бросилась к Мод, обвив ее шею маленькими ручками.
— Мамочка!
Мод крепко прижала к себе дочь.
— У тебя большие проблемы.
Хелен уткнулась лицом в плечо Мод, как котенок, ожидающий удара.
Арланд смотрел прямо на них. У него были такие голубые глаза.
Мод потянулась к нему рукой, но не дотянулась.
— Момент. — Повозившись с рычагами управления сбоку своей медкойки, он скользнул к ней. Две кровати соприкоснулись. Арланд, подъехав к ней, протянул руку. Она прильнула к нему, не обращая внимания на протестующие мышцы, и устроилась на его груди. Он поцеловал ее. Горячий электрический трепет пронзил ее насквозь, от шеи до самых ног. Мод тихо рассмеялась. Они прижались друг к другу, их тела соприкасались. Мод притянула Хелен поближе к себе. Арланд вздохнул рядом с ней, и голос его звучал совершенно удовлетворенно.
— Как ты оказалась на боевой станции? — спросила Мод.
Хелен ничего не ответила.
— Ну, давай, — сказал Арланд. — Скажи ей.
Хелен натянула одеяло на голову и зарылась под него.
Мод посмотрела на Арланда.
— Она вошла в транспорт и представилась охранникам, — сказал он. — Когда они спросили ее, что она здесь делает, она сказала им: «Моя мама — Мэйвен, и она ждет меня».
Мод театрально вздохнула, потрясенная услышанным.
— Хелен! Ты солгала!
Хелен свернулась калачиком, пытаясь стать еще меньше.
— И никто не догадался это подтвердить? — тихо спросила Мод.
— Нет. Когда я спросил их, почему они пустили ребенка на транспорт, идущий на боевую станцию, мне сказали, что она была очень убедительна и держалась уверенно. Она не пыталась прокрасться внутрь или спросить разрешения, она подошла к ним и посмотрела им в глаза, как будто отчитывалась по долгу службы, что, по-видимому, убедило закаленных в боях рыцарей, что она выполняет приказ и находится именно там, где требуется. Все наши железные меры безопасности были разрушены пятилетним ребенком, — сухо сказал Арланд. — Я вовсе не рад этому.
Это было в духе Мелизарда. Он мог уговорить кого угодно на что угодно, подмигнув и улыбнувшись.
— О чем ты только думала? — Мод прижала к себе дочь.