- Хорошо.
Этот день казался чуть более солнечным, чем предыдущие. Улицы омывали потоки свежего холодного ветра. Шальные порывы приносили странное ощущение свободы. Его особым образом подкрепляло чувство насыщения, которое не покидало Рея всю неделю.
- Полагаю, нам можно немного расслабиться, - заявил молодой аудитор. - Пока что мы неплохо держимся "над волной" неприятностей.
- Можно сказать, мы ее особо и не касались, - кивнул Старший Квартальный. - На самом деле, на нас обратили внимание только из-за того, что смерть Хауссена вскрыла очень много… неприятных секретов.
- В плане? - заинтересовался Рей.
- Я не знаю всего до конца. Лишь слышал, - Шин понизил голос. - После того инцидента обыскали дом Хауссена. И нашли много вещей, которые принадлежали явно не ему. Мебель и украшения работников завода, которые погибали на его территории за последние годы. Это показалось Инспекции странным. Некоторые из безделушек узнали выжившие коллеги по цехам. Для опознания остальных постарались связаться с родственниками погибших…
- Так он не только голодный убийца, но еще и мародер? - Рей недовольно фыркнул. - И что в семьях? Люди, конечно, узнали вещи своих погибших кормильцев?
- Тут и начинается самое страшное, - Шин помрачнел на глазах. - Никого из родственников погибших найти не удалось. В администрации перерыли все архивы. Кто, когда работал, где жил - всю возможную информацию. И при обыске домов обнаружилось, что там никого нет. Позже, после опроса соседей, появилось подозрение, что Хауссен вламывался в дома тех, кто погибал на заводе. Похищал оттуда некоторые вещи для оформления своего собственного дома или для продажи. И…
- Съедал остальных жильцов? - догадался Рей. - А тела прятал?
- Скорее всего. Про Голодных в Бюро Квартальных не знают. Или очень хорошо это скрывают, - продолжил Шин. - Само по себе воровство, вторжение в чужие дома, и даже убийство людей не так озаботило Инспекцию. Тем более, что все происходило в Нижнем городе - тут и так каждый сам за себя. Другое дело, что этот беспредел творился годами. И никто из Квартальных не заметил пропажи десятков людей. Подобная халатность сильно встревожила НадСектор. И вынудила начать основательную проверку внутренних рядов.
- Но тебя это не коснется? - Рей бросил взгляд на друга. - Ты ведь только поступил на службу в Секториат.
- Своей охотой на Хауссена я, практически, инициировал всю эту болезненную возню, - Шин тяжело вздохнул. - Спасибо за это мне точно никто не скажет. Полагаю, теперь я в Бюро буду дрянной вороной. С этим уже ничего не поделаешь. Придется работать так.
- Ты принес долю порядка в это гнездо лицемерного правосудия, - отмахнулся Рей. - Может быть, это дело с Хауссеном, наконец, заставит их там задуматься о том, кому Директорат платит банки за безопасность.
- Уже заставило, - приятель неловко оглянулся. - Дело в том, что информация о пропаже людей дошла до ГеноФонда. Хауссен изводил целые семьи. С детьми. А вот гибель детей ГеноФонд уже никому не простит.
Рей замолк. Он хорошо знал о странной заоблачной организации, которая по слухам была второй по силе после Директората. Целью ГеноФонда, как и Собрания Директоров, было сохранение и развитие человечества. Но, если заводы и прочие Очаги занимались технической стороной этого стремления, то область влияния ГеноФонда ограничивалась здравоохранением. И в первую очередь - сохранением детей, как наиболее слабой и недееспособной части человечества. Эта организация брала на себя многие заботы о поддержке несовершеннолетних, их неприкасаемости и обучении.
И, как известно, не было более сильного греха в любом очаге цивилизации, чем высокая детская смертность. Потеря доверия со стороны ГеноФонда означала и потерю связи со всей продовольственной сетью Директората. А без источника серийных банок с провизией ни одно современное поселение не могло продержаться достаточно долго. История поглотила уже немало таких городов. Рассказать о них могли дети и некоторые взрослые, которые выросли в таких местах, и были вывезены ГеноФондом перед тем, как грешный город предавался забвению.
И в этот раз Рей не на шутку напрягся. Конечно, вряд ли Хауссен убил столько детей, чтобы поставить Анкер-Фордж под вопрос об отключении от сети Директората. Но сам факт, что энтрофаг позволял себе нечто подобное, не задумываясь о последствиях, напугал молодого человека.
- Ты думаешь, он и правда убил их всех? - осторожно спросил аудитор.
- Это сейчас и старается выяснить НадСектор, - ответил друг. - Но… вряд ли НадСектор знает, что дети, особенно в подростковом возрасте, являются для Голодных настоящим деликатесом. Жизненная энергия бьет через край. Не важно, каким аспектом питается энтрофаг - он может сожрать почти любого ребенка без большого сопротивления.