– Не очень хорошо... я имею в виду разговорную речь. Но писать уже немного могу.
– О, ну тогда все в порядке, не переживай! – весело воскликнула тетка. – Вообще, лучший способ выучить незнакомый язык – это поехать в страну, где все вокруг на нем говорят. И кстати, все Агвилары превосходно владеют английским.
– А им известно, что ты меня удочерила? – поинтересовалась Кэтрин.
– Это знает только старый Сальвадор. Но в чем дело? Ты же дочь моей родной сестры, стало быть, моя родственница.
Между ними воцарилась вдруг какая-то странная неловкость. Было такое впечатление, что Эдвина говорит с Кэтрин не как мать, а скорее как старшая сестра. Впрочем, в ее отношении к девушке и раньше было мало материнского. Между ними всегда стоял призрак бедной маленькой Каролины. Кэтрин почти не помнила своих покойных родителей, зато в памяти навсегда сохранилось то ужасное чувство одиночества, которое ее охватило, когда они погибли. Тогда ее спасла Эдвина. И вот сейчас она хочет, чтобы они вместе поехали в Испанию. Имеет ли она право, отказавшись от поездки, разочаровать тетку, которая так много для нее сделала?
– Хорошо, я поеду, – сказала Кэтрин.
Чудесным весенним утром в автомобиле Эдвины они двинулись в путь.
Путешествие до Мадрида прошло без каких-либо значительных событий. Было холодно, намного холоднее, чем в это время бывает во Франции, которую они оставили позади. Кэтрин представляла себе Испанию страной вечного лета и жаркого солнца, а поэтому была очень удивлена. Впрочем, Витория, через которую они проезжали, испокон веков считалась в этой стране самым холодным городом. И он, видимо, решил поддержать свою репутацию, встретив путешественниц снежной бурей.
Заночевали они в Бургосе, где Эдвина настояла, чтобы Кэтрин побывала в городском кафедральном соборе. Его внутреннее убранство, выдержанное в чисто испанском духе, со множеством колонн, роскошной позолотой, вереницами скульптур и множеством свечей, чьи дрожащие огоньки подчеркивали мрачную красоту церкви, привело девушку в благоговейный восторг и в то же время немного напугало. Ей показалось, что она понемногу начинает понимать темную, тайную сторону души этой древней земли, и неясные дурные предчувствия вдруг закрались в ее сердце.
Сьерра-де-Гвадаррама встретила путешественниц снегом. Впрочем, дорога была чистой, а с той высоты, где они находились, хорошо просматривалась практически безлесная равнина, за которой лежал Мадрид. В ту же ночь они добрались до столицы.
Утолив голод, Эдвина отправилась звонить Агвиларам, чтобы сообщить им, что они надеются прибыть в Севилью завтра вечером. Кэтрин, смущенная и немного растерянная, осталась в гостиной, выдержанной в строго английском духе. Час испытания приближался, и девушка чувствовала, как ее сердце уходит в пятки. Вернувшись, Эдвина мигом заметила ее перепуганное, несчастное лицо и расхохоталась.
– Ах ты, бедный ягненочек, чего ты так испугалась? – весело спросила она. – Вместо того чтобы трястись от страха, подумай, как весело ты будешь проводить время! Ну а теперь марш в постель! Завтра нам придется проехать никак не меньше трехсот миль, если хотим добраться до Андалузии засветло.
И вдруг, сама не зная почему, Кэтрин почему-то пришла на память песня о долгом пути, в конце которого влюбленные наконец находят друг друга. Правда, кого она меньше всего ожидала найти в Севилье, так это возлюбленного. По ее глубокому убеждению, ни один из романтически настроенных молодых испанцев не должен удостоить невзрачную особу по имени Кэтрин Каррутерс даже взглядом, за что она в глубине души была им глубоко благодарна. К тому же недавняя пансионерка вообще не знала, как ответить на это, если такое вдруг случится.
На следующее утро, когда Кэтрин открыла глаза, солнце светило как-то особенно ярко, и мрачные предчувствия, одолевавшие ее с вечера, постепенно рассеялись.
Войдя в столовую, она с удивлением увидела, что рядом с Эдвиной сидит молодой человек и они оба оживленно о чем-то беседуют по-испански. Поток их певучих фраз был ей абсолютно непонятен. Девушка невольно замедлила шаги, не зная, удобно ли прервать разговор, и уже готова была повернуть к двери, как вдруг тетка ее заметила.
– Доброе утро, Кит! Познакомься, это сеньор Сезар Баренна. Сеньор, моя дочь Кэтрин.
Одним быстрым, гибким движением молодой человек поднялся из-за стола и склонился перед ней в изысканном поклоне.