— Талантливый мальчик, — говорила она в учительской. — И всё же какой-то озлобленный… Озлобленные дети часто несчастные дети…
— Но ведь у него чудная семья, — возражала Надежда Павловна. — Более чем благополучная семья. Посмотрите на девочку. Прелесть!
— Как мало мы об этом знаем, — вздыхала в ответ Нина Ивановна.
Не было ничего необычного в том, что Нина Ивановна, проверяя личные дела своих учеников, вдруг обнаружила, что Геннадию именно в этот день исполнилось тринадцать лет. Ее урок был последним. Перед самым звонком с урока она поздравила Геннадия и сказала ему несколько теплых слов. И вдруг жесткий, ершистый Геннадий Вечер, самый сильный в шестом классе, разревелся как маленький. Он опустил голову на руки, затем рывком поднялся и бросился к двери.
Нина Ивановна его задержала, а остальных учеников отпустила. Школьники вышли молча, тихо, с той взволнованной деликатностью, которая в подобных случаях так трогает в детях.
Ни слова не добилась в ответ на свои вопросы Нина Ивановна, никакой откровенности, никаких излияний. Парень выплакался где-то возле ее рук, возле ее большого, теплого тела, еле уместившегося рядом с ним на парте, затем он ушел, надвинув шапку почти до ушей. Шапку, вопреки правилам, он хранил не в гардеробе, а в парте, Нина Ивановна чуть не сделала ему замечания, но вовремя спохватилась.
Мальчик ушел, а учительница всё думала об этом взрыве большого детского горя. Чем он вызван? Неужели ее напоминанием, что у него сегодня день рождения? Неужто дома об этом не помнят? Не похоже, чтобы дома его ждал праздник. С таким лицом, с таким горем не идут на праздник! О эти родители, которые делят детей на любимых и нелюбимых!
Геннадий не мог плакать без причины.
Нина Ивановна вспомнила его изящную мать и ее рассказ о музыке и напильнике — восторженный о музыке и пренебрежительный о напильнике. Нина Ивановна и сама очень любила музыку, но она всегда радовалась, когда ученики ловко справлялись с рабочим инструментом. Разве одно другому помеха? Ну, предположим, мать Геннадия ничего не понимает. А отец? Неужели он смотрит на всё глазами жены? Мальчик, видите ли, не отвечает их эстетическим вкусам. Он не любит музыки. У него на руках мозоли, заусеницы. И в кого только он уродился такой?
Что ж, пойти и выразить всё свое негодование, возмущение этим неразумным родителям?
Нина Ивановна придумала другое.
Через несколько дней в школе подводили итоги конкурса на лучшее учебное пособие, изготовленное руками учащихся. На собрание учащихся пятых, шестых и седьмых классов пригласили родителей. В актовом зале на специальных стендах и столах были установлены изделия учеников, разные самоделки, выполненные ими из дерева и металла в школьных мастерских. Здесь были модели самолетов, пароходов, действующая модель самоходного экскаватора — плод коллективного труда членов технического кружка. Но больше всего было самодельных пособий.
Всё шло точно по расписанию. Сперва осмотр выставки и пояснения учеников, затем концерт художественной самодеятельности. Дети пели, читали стихи, играли на вполне сносном школьном рояле. Выступала и Лариса Вечер.
В самом конце открылось торжественное заседание. За столом президиума сидели учителя, члены родительского комитета. Директор школы в короткой вступительной речи, предшествовавшей раздаче премий, объявил, что лучшее учебное пособие, сделанное учеником Геннадием Вечером, удостоено первой премии. Тут же директор охарактеризовал шестиклассника Геннадия Вечера, назвал его украшением и гордостью школы, пожелал ему развивать свои способности в области математики и техники, поблагодарил родителей мальчика за то, что они воспитали такого хорошего сына.
— Посмотрите, — сказал директор, — как все эти самоделки, приборы красиво выглядят, как они блестят. А ведь сделаны из бросового, ржавого железа. Сколько во всё это вложено труда, умения, любви, я бы сказал — настоящего искусства!.. —
Школьники, учителя, родители бурно аплодировали, когда Геннадию вручали премию — набор столярных и слесарных инструментов. Он, взволнованный, глазами отыскал отца и мать и увидел, что они ему улыбаются.
— У мальчугана сегодня неплохой день, — сказала Нина Ивановна директору школы.
— Предположим, — осторожно ответил директор. — Но что бы вы сделали, если бы ваш Геннадий Вечер не увлекался техникой или ему не присудили бы премию? Могли ведь и не присудить?
— Могли, — покорно, хотя и не без лукавства согласилась Нина Ивановна. — Но ведь присудили. Посмотрите лучше, как они все вместе выходят из зала, эти Вечеры! Кажется, мать несет полученную Геннадием премию, эти самые, как их, напильники…