Алексей Иванович, перейдя на проникновенно-грустный и доверительный тон, продолжал:
— Так вот, сейчас в младших классах закончились экзамены. Все товарищи моего сына перешли в следующий класс, а он остался на второй год в том же классе. Даже до экзаменов его не допустили. Пять годовых двоек! Пять! Единственная пятерка. Грустная шутка. И опять я пришел в школу к классному руководителю. Говорю: «Допустите его к экзаменам! Он должен перейти в следующий класс. Вот жена тоже говорит, что нашему Владику стыдно оставаться на второй год, ведь он мальчик с такими способностями…» Что же мне отвечает классный руководитель, педагог, так сказать? Он прямо так и говорит: «Вы сами виноваты. В году баловали своего Владика, в каждой двойке обвиняли учителей, а не его. И он ничего не делал, ваш сын. Уроки пропускал. В кино по десять раз на одну и ту же картину ходил, благо бесплатно». Так что же, мне у своего ребенка деньги за вход в клуб брать? Ну, распорядился, чтобы моего сына пропускали во всякое время в кино бесплатно. Так можно ли отца упрекать за это? Не грубо ли со стороны учителя? Нет, я этого так не оставлю! Буду жаловаться… Много еще неурядиц в вопросах воспитания детей. Конечно, сына своего я смогу защитить. Но иногда всё-таки задумываешься, что бы такое сделать, чтобы он не лгал, не грубил, не ленился. Вот и возникает потребность поделиться мыслями с понимающим человеком. Хотя ничего, конечно, вы мне не в состоянии посоветовать. Знаю, знаю: как только дело доходит до советов по конкретному поводу, тут лектор и в кусты… Не обижайтесь, не обижайтесь. Я ведь сам культурный работник. Конечно, ваша лекция, вероятно, была очень полезна для масс. Я лично лекций не слушаю. Что можно сказать в лекции? То, что давно всем известно. Будьте здоровы. Очень приятно было поговорить с вами.
Алексей Иванович встал и тем самым дал понять лектору, что разговор закончен.
ВМЕСТЕ СО ШКОЛОЙ
Петр Сергеевич шел в школу, как ему казалось, в последний раз.
Четыре года он бессменно был председателем родительского комитета. Сын, окончивший школу, еще будет приходить на традиционные встречи выпускников, а ему, отцу, здесь нечего будет делать. Сейчас он отчитается перед родителями и, возможно, больше сюда уже не вернется. Может быть, просто так зайдет к директору, к некоторым учителям, как к хорошим старым друзьям…
Петр Сергеевич привык к школе не меньше сына. Десять лет назад он вместе с женой привел сюда за руку маленького Володю. Как торжественно прошел тогда канун первого школьного дня в жизни сына! Все первоклассники, еще не сидевшие ни разу на школьной скамье, были выстроены в просторном вестибюле, — каждый с трепетом ждал, что же сейчас произойдет. Родители стояли в стороне, — здесь распоряжались не они. Забил барабан, показались пионерские знамена: с лестницы спускались пионеры-семиклассники. Во всем блеске, во всей красе. В тишине, когда разом смолкли барабаны, под дробь которых шли пионеры, в почти совершенной тишине прозвучало короткое приветственное слово лучшего ученика седьмого класса. А затем семиклассники повели малышей осматривать школу.
Это не было просто экскурсией. Это было торжественным и праздничным вступлением в новую жизнь, в новый мир. На лестницах, по которым в сопровождении старших товарищей, бывалых школьников, поднимались малыши, стояли дежурные. У каждого из них на шее алел красный галстук. У каждого была поднята рука в приветственном салюте. Перед малышами, как в волшебной сказке, открывались, будто сами собой, двери в классы, кабинеты, лаборатории. В кабинете физики, где за стеклом шкафов стояло много самых различных приборов, семиклассники сказали первоклассникам:
— Здесь вы будете учиться только через пять лет. Вы видите здесь приборы, многие из которых сделаны руками учеников…
И оттого, что в этом кабинете они будут заниматься только через пять лет — через столько лет! — малыши проникались ко всему школьному еще большим чувством уважения. Вот каков он, этот мир, в который их приняли! Не сразу всё в нем становится доступным, но как всё интересно!