— Пошли? — спросил Саша.
— Пошли.
И вот удача: в школьном дворе горела только одна тусклая лампочка. Она давала так мало света, что уже в нескольких шагах от нее было совсем темно.
Когда поздно вечером из школьной двери вышла во двор Вера Леонидовна, ей прямо в глаза ударил луч света.
И сразу погас.
— Кто там? — спросила учительница. — Это еще что за шутки?!
В ответ из темного закоулка, но уже в сторону, снова ударил луч света. И погас. Затем опять зажегся. И погас…
И, что самое возмутительное, раздался смех.
— Это еще что такое?! — закричала Вера Леонидовна. — Немедленно выходите! И всё!
Надо же было в это время Саше подняться! Он был узнан.
— Сейчас же выйди! — снова крикнула Вера Леонидовна. — Это еще что такое?!
Ни Саша, ни Валера не вышли. Надо было, а они не вышли.
Это как-то само собой вошло в игру — не показываться. Всех видеть, а самим оставаться невидимыми. Такая была игра.
Разве могли они знать, что Вера Леонидовна очень и очень обидится?
Она подумала: «Если пройти мимо такого факта, что же станет с дисциплиной?».
На следующий день на первом же уроке Вера Леонидовна сказала Саше:
— Собери книжки и иди домой! Придешь в школу с папой. Или с мамой. Без них не приходи! Всё!
Саша собрал книги и ушел. Он ничего не сказал в свое оправдание, он только низко опустил голову и вышел из класса. И Валере вид Саши, который молча выходил из класса, был так мучителен, что он не выдержал, встал и спросил:
— Зачем вы отослали Сашу домой?
Валера знал, что у Саши очень нервный отец и Саше достанется. Хотя по радио в лекциях-беседах и объясняют родителям, что бить детей непедагогично, но Сашин папа не согласен с лекторами. Он говорит, что его самого в детстве пороли, и ничего — вырос человеком. Он говорит, что лекторы, наверное, тоже своих детей, когда надо, учат, и только по радио они такие сознательные, эти лекторы.
— Значит, ты с Сашей заодно? — спросила учительница.
— Да, я с Сашей заодно, я, может быть, сам светил фонариком…
— Только «может быть» или в самом деле?
— В самом деле…
И вот он стоит в учительской, у самой двери, и мама стоит. Она плачет, потому что он непослушный, он грубит старшим, он не уважает учителей, он не жалеет маму, он со всеми спорит, он писал такие хорошие отчеты о дисциплине и порядке в классе, а сам нарушает дисциплину.
Валера не мог понять, каким образом, но так получилось.
— Тебе понятно? — спросила Вера Леонидовна.
— Нет, — сказал Валера.
Он действительно ничего не понимал, но чувствовал, что дела его становятся всё хуже и хуже.
К счастью, в это время в разговор вмешался старый учитель. Он слушал-слушал и спросил:
— Вот что, ты согласен попросить извинения у Веры Леонидовны? Согласен? И давай на этом кончим! И ты скажешь еще, что больше не будешь.
Все в учительской вдруг стали с сочувствием смотреть на Валеру и даже заулыбались. Странные люди!
— Да, я попрошу извинения.
И еще спросил учитель:
— Скажи, пожалуйста, почему ты заступился за Сашу? Он твой друг?
— Друг, — ответил Валера.
— Что вы такое делали во дворе?
— Мы играли.
— Вот видите, Вера Леонидовна, они только игра, ли. Вот какое, оказывается, дело!
— Почему же они сразу мне не сказали? — спросила спокойно Вера Леонидовна, как будто она и не сердилась и не вызывала маму Валеры в школу,
— Какая же это была бы игра, — ответил учитель, — если бы они сказали?
— И всё-таки их надо воспитывать! — убежденно сказала Вера Леонидовна.
— Согласен, — ответил старый учитель. — Но…
Разговора о воспитании Валера не услышал. Его отпустили домой.
На улице было хорошо, — просторно, ясно, солнечно. Рядом шла мама и говорила ему о. том, что надо быть хорошим, а не плохим. По дороге они зашли в булочную, и мама, кроме хлеба, купила еще свежий батон с изюмом. К чаю. Она знала, что Валера очень любит батон с изюмом. И купила. Значит, она уже не сердится, — вот что важно. Уже у самого дома Валера увидел Петю, младшего братишку Саши. У Пети как-то странно вспыхивало лицо, — было похоже, что он закуривает.
— Ты что делаешь? — строго спросил Валера.
Но тут же увидел, что это не папироса, а всё тот же карманный электрический фонарик, которым Петя светил себе прямо в лицо.
— Где взял?
— Саша дал.
— А-а, — протянул Валера. — Ну-ну, играй!
Поднимаясь по лестнице, он отщипнул кусок батона и стал есть.