Сколько обстоятельств, снимающих всякую вину!
А другие, в том числе и классный руководитель четвертого класса, в котором учились пионеры, заняли другую позицию.
Классный руководитель обратилась к самим пионерам. Она сказала им, собрав всё звено:
— Как бы вы ни увлеклись делом, как бы ни хотели есть, но об этом вы не должны были забывать. Мне стыдно за вас!
— А что мы должны были сделать? — спросил пионер Валера Мельников.
— Вам надо было обязательно пригласить к столу Нину Сергеевну и ее мужа. А если б они и отказались, надо было так раскладывать по тарелкам, чтобы хватило на всех — и вам, и Нине Сергеевне с мужем. Ведь когда мама ваша варит обед, она о вас не забывает! Был ли хоть один такой случай, когда бы она о вас забыла?
Все должны были признать, что таких случаев не было. Мама о себе может забыть, но о них — никогда! Это они знают.
— Вот видите, — сказала учительница.
— А мы ведь скамеечку починили, убрали всё, подмели, полы вымыли. Ведь не только для себя!..
— Это входило в программу, — сказала учительница, — это было заранее договорено. Ведь так?
— Так… Но мы сказали спасибо!
— Нехорошо всё-таки, совсем нехорошо! Надо не по программе только, а от души. Вот вы говорите, что не подумали, а ведь всё дело в том, что надо было правильно поступить не только потому, что «подумали», а потому, что иначе нельзя. Это хоть вам понятно?
— Понятно, — ответили дети.
И тут вдруг выяснилось, что они уже между собой сами об этом говорили, но к определенному решению не пришли. И получилось как-то так, что мальчики полагали всё случившееся мелочью (ну, подумаешь!), а девочки уже и раньше, до разговора с учительницей, понимали, что поступили плохо. Но ведь и они забыли.
— Теперь будете знать? — спросила учительница.
— Теперь будем!
Вспоминаю случаи с одной моей знакомой учительницей. Она повела свой пятый класс на дневной спектакль в театр. Ученики устремились в трамвай, забыв об учительнице, и сразу же постарались захватить свободные места. Только немногие догадались предложить сесть учительнице. А ведь ее любили все дети, по-настоящему любили. В театре они тоже первыми бросились к гардеробу. И всё время так.
На следующий день учительница сказала, что очень огорчена их поведением, тем, что они были с ней невежливы.
— А мы и не знали, — сказали погрустневшие дети.
Тогда учительница рассказала им, как надо себя вести со взрослыми.
Когда она выходила из школы, один мальчик бросился к двери и широко распахнул ее перед ней. Затем по дороге из школы, когда надо было спускаться с обледеневшего пригорка, учительницу бережно поддерживали под руку ее ученики. Один из них был так рад своему правильному поведению, что снова поднялся на пригорок и скатился оттуда кубарем под ноги учительнице и товарищам. Единственно от радости!
Как же, он теперь знает, что нужно быть внимательным и вежливым, что надо заботиться о взрослых! Раньше не знал, а сейчас знает.
Всегда так бывает — чего-нибудь не знаешь, а потом узнаешь!
…И ОН УВИДЕЛ
Зимой мне вдруг понадобилось съездить на несколько дней в большое колхозное село нашей Ленинградской области. Поездка совпала с зимними школьными каникулами, и я взял с собой Валеру, моего соседа. Для мальчика поездка — всегда в радость. Как же, раз путешествие, — значит, возможны приключения, неожиданности…
— Ой, — сказал Валера, — поехали…
И мы поехали. Автобусом. Это был очень старый, очень расхлябанный автобус, отъездивший свое, давно уже нуждавшийся в полном покое. Но он всё еще трудился из последних сил, служил сверхсрочную службу… Вез. Но часто останавливался, — казалось, лишь для того, чтобы отдышаться. Шофер, чертыхаясь, возился в моторе, проверял зажигание, маслопровод, а пассажиры выходили размяться, подышать свежим морозным воздухом. Валера выскакивал первым.
Остановкам в пути все были очень рады. Дорогу с двух сторон обступил зимний лес, строгий, молчаливый и сказочный.
— Ну как, хорошо? — спросил я во время одной из таких вынужденных остановок у Валеры.
Нет, Валере не нравилось. Он этого и не пытался скрыть. А что интересного? Деревья все как одно — похожи, не различить. И снег. Только снег… Вот летом бы в этот лес — совсем другое дело. Ягод, наверное. И тропинок-дорожек, ведущих неведомо куда. И птиц. И ручеек где-нибудь журчит, звенит. Даже заблудиться и то не страшно. А зимой?… Нет, Валере не нравилось, ничего он не почувствовал.