Им было дано всё, перед ними были открыты все двери — к труду, знаниям, культуре.
А они что выбрали?
Водку. Булыжник. Нож.
Суд вынес П. обвинительный приговор. Через некоторое время судили К. Их уголовные дела находятся в архиве Суда.
Но забывать об этих уголовных делах еще не время.
Разве речь идет только о П. и К.? Нет. Речь идет и о всех, подобных им. Предположим, что их дружков никто не ранил. Их не судили, но их жизнь осталась такой же страшной по своей убогости. Ничего они не поняли, хотя и пришли «послушать дело». Уходя из зала судебного заседания, они сочувственно кивнули осужденному. Увы, они не понимают, что такое моральная катастрофа, не чувствуют своего социального одиночества, социального одичания. Им не скучно, они не томятся, — у них своя компания. Компания, уверенная в себе и презирающая честных людей.
Как важно разбить эту компанию.
Нельзя недооценивать опасность, которую они представляют для общества, такие морально разложившиеся молодые люди.
Этих, спокойно заносящих нож над человеком, орудующих булыжником, усмехающихся при словах «честь», «жалость», «совесть», нужно судить не обычным, а показательным судом. Нужно обрушиться на них не только силой судебного приговора, но и всей силой общественного гнева и презрения.
Это уже проблема нашей общественной решимости.
Широко, возможно шире должна быть открыта дорога к прекрасному, — пожалуйста, шагай! Больше внимания нужно уделять воспитанию лучших человеческих качеств — и в школе, и в семье, и в литературе.
Но там, где негодяй хватает нож, булыжник, нелепо начинать с ним разговор о недостатках воспитательной работы.
Тут уместно только непреклонное требование!
ЧТО ХУЖЕ?
Все обстоятельства дела были уже выслушаны, обвиняемый и свидетели допрошены, прокурор произнес обвинительную речь, и слово было предоставлено подсудимому.
Больше всего не понравилась подсудимому речь прокурора. Как это так, прокурор назвал его хулиганом, да еще и отъявленным?!
— Обвинить человека легче всего, — сказал подсудимый. — Не занимаются такие прокуроры воспитанием человека. А ведь хулиганами не рождаются…
Как будто бы убедительно, — ведь действительно хулиганами не рождаются.
Но почему-то у присутствовавших в зале судебного заседания слова подсудимого не вызвали сочувствия. Наоборот, негодование только усилилось.
Это было понятно. Подсудимый, столь обидчивый и к тому же столь разбирающийся в вопросах воспитания, судился как раз за то, что беспримерно, постыдно обидел других людей. Он, оказывается, чрезвычайно восприимчив, когда ему причиняют боль, хотя бы словом. Но он сам, не задумываясь, ударил человека ножом, нанес ему тяжелое ранение. Просто так!
Кто вынуждал его быть таким?
Кто вынуждает хулигана быть хулиганом?
И всё же он орет:
— Меня плохо воспитали! Виноваты воспитатели! А прокурор пытался меня воспитывать?…
Вот какой он, этот хулиган, грамотный!
Что сделал подсудимый, за что Анатолия Маркова привлекли к суду?
Ворвавшись поздно вечером в рабочее общежитие, он потребовал от отдыхавшей работницы, с которой даже не был знаком, чтобы она пошла с ним на танцы.
Естественно, что она, напуганная и возмущенная, отказалась.
Тогда он стал ее избивать, выхватил нож.
На крик сбежались люди. Пришлось уйти из комнаты. Но в коридоре Анатолий Марков встретил рабочего, тот был один. И хулиган ударил рабочего ножом. Не попадайся на дороге, когда хулиган гуляет! Через несколько минут он ранил еще одного рабочего.
Это всё факты, которых не отрицал и сам подсудимый:
— Было!
И всё же, не отрицая ничего, подсудимый возмущался:
— Зачем называют хулиганом? Почему не воспитывают?
Ведь вызрела же в этом убогом уме мысль, что за разговорами о воспитании можно скрыться от ответственности.
Как это легко у него получилось, что виноваты другие!
Думается, что очень важной стороной нашей воспитательной работы является утверждение идеи личной ответственности.
Конечно, нужно усилить воспитательную деятельность семьи, школы, всех общественных организаций. Многое в этом направлении сделано, многое еще должно быть сделано. Тема воспитания — действительно вечная тема и никогда не будет снята.
Но это, конечно, не освобождает хулигана от ответственности, не уменьшает его вины.
— Не смей крутить руки, не имеешь права! — кричит хулиган милиционеру. И вырывается при этом. И норовит ударить, если не рукой, то ногой. И изрыгает при этом подлейшую ругань.