Он знает, что нельзя делать человеку больно, но сам старается ударить, и побольнее.
Мимо подлинной культуры, мимо любого воспитательного учреждения хулиган проходит с пренебрежительной ухмылкой. Он иногда приходит в клуб, но только для того, чтобы устроить дебош.
Остается признать, что воспитание такого хулигана по-настоящему и начинается с того момента, когда общество, оберегая себя и заботясь о нем, сажает его на скамью подсудимых.
В то же время надо помнить и о другом.
Умея карать и требовать, нельзя отрезать преступившему законы нашего общества путь к исправлению. Человек провинился и был наказан. Он отбыл срок заключения. Государство, общество вернули ему все гражданские права. Провинившийся говорит, что он всё понял, что он жалеет о прошлом, что отныне хочет жить честной, трудовой жизнью. Ему нужно поверить. Ему нужно помочь.
Что, собственно, хуже — проявить прекраснодушие при встрече с отъявленным хулиганом или отказать в помощи юноше, совершившему преступление, но уже понесшему за него наказание и пришедшему с просьбой о работе?
И то и другое равно скверно.
Нелепо вести академический разговор о недостатках воспитания, когда хулиган выхватывает нож. Его надо прежде всего обезоружить, даже если негодяя придется при этом несколько помять. С какой стати мы должны больше заботиться о хулигане, чем о его жертве?
Но когда встречаешься с человеком, который хочет выбраться из трясины, ему нужно помочь, его нельзя отталкивать. Нельзя при этом прикрываться щитом предусмотрительности, осторожности. Кто, мол, знает, какой он? А вдруг опять сорвется — нахулиганит, украдет? Как тогда?
Хулиган — враг общества. Нужно, чтобы земля горела под ногами хулигана.
И в то же время необходимо заклеймить любое проявление общественного равнодушия, — в какие бы одежды оно ни рядилось, как бы ни маскировалось.
Не разные ли это вопросы — жестокая борьба с хулиганством, воровством и общественная забота об оступившихся или об отбывших наказание и желающих вступить на путь честных и добрых людей?
Нет, не разные!
Разные это огни: красный — останавливающий, предостерегающий — и зеленый — разрешающий, открывающий дорогу. И горят они в одном светофоре.
Это одно дело: преграждение дороги к преступлению и забота о свободном, широком пути к исправлению ошибок, к честной и хорошей жизни.
Нужно только самим не путать!
Нет ничего хуже, когда мы сами начинаем путать, начинаем приторно улыбаться хулигану и разговаривать с ним на темы воспитания, а затем, обжегшись на таких разговорах, строго и неприступно смотрим на человека, который искренне хочет выпрямить свой путь.
ЕЩЕ О ДИАЛЕКТИКЕ ВОСПИТАНИЯ
В воспитании, как и в каждом сложном явлении, необходимо учитывать не только светлые стороны, но и теневые.
Нельзя думать, что воспитание может во всех случаях обходиться без острых столкновений, борьбы.
Идиллии нет. Изображение процесса воспитания в идиллических тонах — вредное занятие.
Дети — цветы жизни. В этом сравнении отражено чувство нежности и радости, которое испытывает каждый при взгляде на ребенка. Каждый ребенок — это и трогательный, и сильный, и непобедимый росток бессмертия, живая связь настоящего с будущим.
И всё же с какой отвергающей иронией пишет Макаренко в своей «Книге для родителей»:
«Если сказано «цветы», значит нужно цветами любоваться, ахать, носиться, нюхать, вздыхать».
Это больше чем ирония.
Садовник не должен быть угрюмым человеком. Но руки у него — в земле. Он — работник. Для того чтобы любоваться цветком, чтобы дерево плодоносило, необходимо потрудиться. Над садом тоже бушуют ветры…
Дети — цветы! Красивый образ, яркое сравнение! Но этим подчеркивается одно какое-то качество.
А на самом деле человек — это не цветок, не растение. За него от бури не будет отбиваться садовник. Он должен сам уметь отбиться от бури.
Ему нужна не только нежность, но и сила.
Задача воспитателей — и родителей и учителей — показать, где же подстерегает опасность, научить противостоять ей, сформировать личность ребенка, его характер.
Отвернуться от опасности — значит отдать себя в ее руки, дать ей окрепнуть.
В мире нет идиллии. Нет ее и в педагогике.
Воспитатель — это тоже работник. Он должен видеть небо, но не отрываться от земли, верить в будущее, трудиться для будущего, но не приукрашивать настоящего.