А ведь играть — тоже хорошо.
На то они и дети, чтобы иногда просто поиграть. Просто-напросто!
Вот какой вопрос надо вынести на широкое обсуждение, когда речь идет о пионерах, — о радости. Вопрос о радости! В повестку дня! Как самый неотложный!
Если пребывание в пионерском отряде перестает приносить ребенку радость, надо бить тревогу. Произошло что-то неладное. Куда же девалась радость?!
ЛИЦОМ К НЕБУ
На берегу озера в нескольких шагах от пионерского лагеря лежали мальчики. На обнаженную руку одного из них села пчела. Мальчик не шелохнулся, только скосил на нее глаза. Пчела поползла вверх по руке, затем расправила крылья и с гудением улетела дальше. Мальчик рассмеялся и спросил у приятеля:
— Видал?
Приятель повернулся к говорившему, посмотрел на него, подмигнул и снова улегся лицом к небу.
А кругом стоял запах нагретой солнцем земли, запах трав и цветов. По траве деловито сновали муравьи. Откуда-то из-за озера доносилась, еле слышно, песня. На дереве вдруг раздался шорох, легкий треск, — это взлетела птица, а может быть, белочка перенеслась с ветки на ветку.
И два мальчика, о чем-то радостно думающие. Бронзовые от загара тела. Озаренные солнцем лица, обращенные к небу.
ЛЮДМИЛА ЛЮБИТ «ПРЕДЛОГИ»
В классе учительницы Александры Федоровны проводится так называемый предупредительный диктант. Учительница диктует:
«Лед на реке потемнел. На деревьях набухли почки. По дороге расхаживают грачи. На горе кое-где зеленеет травка…»
В диктанте говорилось о наступлении весны.
После окончания диктанта учительница, вместо того чтобы говорить о весне, говорила о предлогах «на» и «по».
Нужно прямо сказать, что раздел предлогов не самый увлекательный в, грамматике. Однако ученица Людмила на вопросы учительницы отвечала с большим увлечением.
— Почему в предложении «На деревьях набухли почки» слова «на» и «деревьях» пишутся отдельно?
Учительница спрашивает о простых и усвоенных вещах так, как будто ответить на ее вопросы и очень важно и очень трудно. Так нужно. Она подчеркивает свое большое уважение к знаниям учеников.
Когда Людмила рассказывает о предлогах, глаза ее сияют так, что только обстановкой урока можно объяснить нелепый вопрос, который я задал ей несколько позже, во время перемены. Вместо того чтобы спросить у Людмилы, рада ли она приходу весны, я спросил, нравятся ли ей предлоги.
— Нравятся! — сказала Людмила.
Это было непонятно.
— Почему?
Людмила задумалась и ответила:
— Потому что я их знаю…
Знать — это действительно радостно!
СЕРЕЖА ШИТИКОВ И СОРОК МАМ
Придя в школу к директору, я случайно попал на заседание родительского комитета. В одном из больших классов сидело сорок мам. Я вошел в класс как раз в тот момент, когда председатель родительского комитета вызвала из коридора ученика пятого класса Сережу Шитикова. Когда он появился в дверях, всем своим видом выражая покорность и раскаяние, председатель родительского комитета с подчеркнутой иронией сказала ему:
— Объясни, пожалуйста, Шитиков, за что ты удостоился такой чести, что сорок мам собрались тебя послушать?
Пятиклассник Шитиков, как и следовало ожидать, не мог это объяснить. Боюсь, что он не оцепил иронии. Был он в школьной форме, — совершенно невозможно понять, почему такой костюм называют формой, ведь формы он как раз и не имеет. Покорность и раскаяние упрятанные в такую форму, могли бы вызвать у всех присутствующих горячее сочувствие, но мамы были не простые мамы, а члены родительского комитета, — они были властью и несли ответственность. Кроме того, они никак не могли разглядеть глаз Сережи Шитикова и поэтому не были уверены в его действительной покорности и раскаянии.
Родительский комитет стал выяснять обстоятельства дела, исследовать проступки Сережи Шитикова, а их оказалось немало. Задавали Шитикову вопросы самые разные. Вот некоторые из них:
— Почему у тебя нос поцарапан?
— Он поцарапался, — ответил Сережа.
Одна из мам при этом его ответе фыркнула так, будто она сама учится только в пятом классе. Остальные мамы на нее строго посмотрели, и она сразу же устыдилась своего непедагогичного поведения.