Здесь хочется привести слова Н. Г. Чернышевского о значении такой общей работы для формирования человека. Чернышевский писал:
«Лучше не развиваться человеку, нежели развиваться без мысли об общественных делах, без влияния чувств, пробуждаемых участием в них».
5. НОВЫЙ ДЕНЬ
Это было несколько лет тому назад. Учитель попросил учеников десятого класса написать коротенькое сочинение, в котором искренне рассказать о том, как они представляют себе свою жизненную цель, что делают для ее достижения, что им мешает.
Один ученик написал:
«Я ничего не делаю для достижения поставленной перед собой цели. Я даже не очень хорошо учусь. Мешают мне: недостаточная сила воли и нелюбовь к труду. Точнее, боязнь труда. В этом, конечно, виноват я сам. Но определенное значение имеет и то, что меня плохо воспитывали. Исправить этот недостаток совсем не просто. Правда, если бы за меня взялись усиленно, вероятно, что-нибудь и вышло бы…»
Затем в разговоре с учителем было сделано устное признание, что неясно рисуется и сама цель — что нужно и чего хочется.
— Хорошо, — говорил десятиклассник, — если мне удастся поступить в высшее учебное заведение, безразлично какое. А если не поступлю? Можно пойти работать на завод. Но кому я там нужен? Ведь я ничего не умею. Общее образование, конечно, великое дело, совершенно необходимое, но одного только общего мало, необходимо что-нибудь знать и в частности, в особенности…
И в заключение уже совсем доверительно он сказал учителю:
— Подумаешь — и немного страшновато…
Учитель после этого разговаривал с матерью школьника.
— Как же вы это допустили? — спросил он у матери. — Ведь он ничего не умеет делать, белоручка какой-то! Что же он вам ни в чем не помогает? Вы понимаете, как это ему вредит?
— Признаться, я не придавала этому особого значения, — сказала мать. — Всё думала: придет его время, никуда от работы не денется… А пока — зачем торопиться?
— Так ведь подготовить надо, чтобы человек умел трудиться, не боялся труда.
Мать слушала, слушала и сказала:
— Хорошо, признаю, поступила неправильно. Но разрешите спросить и вас: вы-то где были?! Вы — учителя, школа? Вы его десять лет учили и воспитывали!..
Действительно, его учили и воспитывали в школе десять лет!
Так разве виновата только семья?
Вспоминаю, как наш учитель физики гневно укорял заведующую хозяйством школы, Клавдию Ивановну:
— Что же это такое, я пять раз говорил, чтобы в кабинете физики поставили выключатели!
Ему и в голову не приходило, что это не только можно, но даже должно сделать собственными руками — своими и школьников.
Советская школа начала свой путь с наименованием «трудовая». Затем в наименовании школы это слово было опущено, — не потому, что оно лишнее, а потому, что оно само собою разумеется.
Другой она и не может быть, наша школа, — только трудовой.
Это всегда было программным требованием к школе и учителям.
Беда заключалась в том, что это программное требование не было отражено в школьных программах.
Семья на семью не похожа, но ведь школа у нас — единая.
В иной семье могли и не задумываться над тем, что труд не только практическая необходимость, но и могучее средство воспитания, формирования личности. А в школе должны были знать.
Хорошо это — и сад, и радиоузел, и спортивная площадка, и совместная, раз в четверть, генеральная уборка школы силами самих учащихся, и комсомольско-молодежные лагеря в колхозах, и работа на стройках, Это всё — замечательная инициатива.
Во многих школах завязались очень тесные, очень хорошие связи с производством — с заводами, колхозами. Пройдя в младших классах предварительный курс трудового обучения в мастерских, учащиеся в старших классах совмещают учебные занятия с производительным трудом непосредственно в заводских цехах. Завод становится для школьников действительно родным, знакомым не понаслышке, не по художественной литературе, а из непосредственного опыта.
Вот из школы выходят старшеклассники.
— Куда вы?
— На завод, — отвечают они гордо. — На производственную практику. Работать!
Там, на заводе, — новые впечатления, новый опыт, столь необходимый в жизни.
Школьница, ученица одного из десятых классов, сказала нам:
— Отец у меня рабочий, а я никогда не представляла себе, что такое станок, цех, завод, работа, не представляла, как отцу копейка достается. Сейчас я поняла, что не так всё просто в жизни. И еще я поняла, что свет клином на институте не сошелся. У меня разряд, правда, не очень высокий — самый маленький, — но всё же разряд токаря. Квалификация! Приду на завод — примут на работу, не скажут, что не нужна, что ничего не умею. Я за себя спокойна!