Как много значит это чувство жизненной уверенности!
Но всё это были только поиски в ответ на требования самой жизни, пока только опыт.
Необходимо было решить эту важнейшую проблему для всей школы. Труд, связывающий школу с жизнью, труд как составная часть школьного обучения и воспитания — вот что было необходимо, вот без чего нельзя было обойтись.
И вот на наших глазах рождается новая школа, рождается в такое время, когда созрели условия не только для осуществления больших, как никогда еще ранее величественных народнохозяйственных планов, но и для постановки самых высоких моральных проблем.
Новый закон о школе выводит ее на главное направление.
В школу действительно пришло новое. А в семью?
Здесь многое зависит от степени убежденности родителей, от их понимания новых задач и новых условий, от их собственных взглядов на труд, на отношения между людьми.
Связь с жизнью, подготовка учащихся к практической деятельности — это необходимое условие успешности обучения и воспитания в советской школе. И в семье также!
Наступает новый день в жизни школы. Следовательно, и в жизни семьи.
ДОРОГА ВЕДЕТ В ЖИЗНЬ
1. ЗАТЯНУВШЕЕСЯ ДЕТСТВО
Помню, в девятом классе учитель вызвал ученика ответить заданный урок. Тот не услышал. Чем-то был занят, должно быть. Учитель потребовал объяснения.
— А я заигрался, — ответил ученик.
Заигрался!..
Что же, это был недоросль?
Отнюдь нет.
Это был весьма и весьма способный юноша. Он отлично писал сочинения на уроках литературы, читал Добролюбова, Чернышевского, Герцена, хорошо решал задачи… Он просто позволил себе пошутить.
В этой шутке, как это часто бывает, содержалась изрядная доля правды.
Только накануне учитель беседовал с учениками о том, что они растут белоручками, что за спиной родителей они прячутся от жизни, что жизнь им представляется игрой… И вот эти слова учителя, как мяч, полетели обратно. «Вот ты, учитель, говоришь, что мы заигрались, — и правильно! Но что из этого? И не ты ли сам виноват?»
В самом деле, ученики имели полную возможность укрыться от жизни не только за спиной родителей, но и за спиной учителей.
В самом деле, весь строй школьного обучения и воспитания, вся атмосфера школы какое-то время всё больше и больше напоминали гимназию.
Конечно, содержание было другим. И состав учащихся был другим. Конечно, кругом бурлила и шумела другая жизнь — советская. И всё же…
Даже в самых старших классах средней школы учащиеся мало что умели делать, весьма бездумно относились к своему будущему, не очень-то переживали свою недостаточную приспособленность к трудовой жизни. Зачастую они не умели гвоздь вбить в стенку, проводку починить. Если и знали, как хлеб растет, то только по книгам.
И резким было деление на учащуюся и рабочую молодежь. Одно дело — учащийся, другое дело — рабочий паренек. Первый не знал, что такое физический труд. Он был избавлен от него родителями, школой, всем ходом своей жизни.
Он был только учеником школы.
А впереди были, по его разумению, не завод, не колхоз, а обязательно высшие учебные заведения. На выбор. Чего тут задумываться. Вместо парты — студенческая скамья. Вот что ждет. Вместо школьных учебников — вузовские. Вот что ждет. И к домашнему, так сказать, пайку прибавится еще и студенческая стипендия. А затем и работы искать не надо, — получишь вместе с дипломом назначение. И еще будешь выбирать, спорить, соглашаться или не соглашаться…'
Всё определено на многие годы вперед.
И не предвидится никаких затруднений.
Можно и заиграться!
2. ФОРМА И ТЕСНОВАТА И УЗКОВАТА…
— Ну гимназист и гимназист, — говорила иная мама о своем сыне-школьнике. И радовалась.
Чему радовалась?
И время другое, и жизнь другая. И требования к человеку тоже другие.
Пусть из всех образцов школьной одежды выбрали для наших советских школьников нечто весьма схожее со старым гимназическим мундирчиком — не очень-то красивым и не очень-то удобным. Не в этом беда. Беда была в том, что на какое-то время в нашей школе, как и в старой гимназии, словесное обучение оттеснило в сторону живую практику, что содержание и методы школьного обучения всё больше отрывались от требований реальной действительности.