Хорошо овладев грамотой, сама, без чьего-либо совета, она пришла к доброй мысли вести дневник матери, занося в него свои наблюдения, сомнения, раздумья.
И первая запись была о том, какая у нее хорошая дочка, какая разумная. Всё понимает!
И вот запись, которая относится к тому времени, когда дочка, ставшая содержанием всей жизни матери, уже достигла пятилетнего возраста. Мать села пить чай вместе с Иришей. С чем пить? Дочка хочет пить чай с конфетами. Мать утверждает, что конфет нет и нужно пить с сахаром.
Конфликт?
Пожалуй, при таких отношениях, когда дочка становится содержанием всей жизни, это серьезный конфликт. С конфетами или с сахаром?
Но ведь конфет нет — так говорит мать.
Ириша, однако, обнаруживает в буфете одну затерявшуюся конфету.
Мать утверждает, и совершенно справедливо, что она о конфете забыла.
Ириша заливается горькими слезами, уверяя, что ее обманули.
Мать записывает:
«Я растерялась и не знала, как оправдаться перед дочкой. Ириша сердится на меня, я уж и не знаю, что делать».
В общем мать не знала, извиниться ли перед дочкой или продолжать утверждать, что о конфете она просто забыла, конфета затерялась.
Огорченная, взволнованная мать стала обращаться за советом к соседям, к знакомым. Говорили ей разное. Одни говорили, что она уж чересчур глубоко чувствует свою ответственность за воспитание девочки, а что чересчур, то нездорово. Другие, наоборот, хвалили ее за чуткость и говорили, что она хорошая, разумно любящая мать. Третьи — что она, должно быть, действительно любящая, но вряд ли разумно…
Кто же прав?
Через несколько дней появилась запись, что дочка ее простила. Какая радость!
Еще одна запись, что «упрямство дочери — очень мучительно и для ребенка и для меня».
Еще запись:
«У девочки появилась какая-то нехорошая настырность».
В словаре Даля говорится: «Настырничать — бесстыдничать, нахальничать». Неужто мать так пишет о своей дочке? Конечно, нет! Мать этим словом хотела сказать, что дочка стала какой-то уж очень въедливой, упрямой, требовательной.
Было хорошо, радостно. Стало нехорошо.
А может быть, действительно всё дело в том, что у этой матери, вызывающей у нас глубокое сочувствие, всего было чересчур. Любви — чересчур, озабоченности воспитанием — чересчур. Ну какая это, в самом деле, проблема — сахар или конфета? Ну какая это, в самом деле, трагедия — дочка всплакнула, обиделась?
Нельзя ли попроще?
Нельзя ли поспокойнее?
Здесь мы возвращаемся к тому же заблуждению, когда естественная зависимость родителей от ребенка, выражающаяся в необходимости заботиться о нем, считаться с ним, уважать его действительные потребности, превращается в полную зависимость от него. Рабская зависимость от ребенка, от всех его желаний, даже капризов, извращает должные отношения между взрослыми и детьми, смещает воспитательный центр.
Тогда вместо воспитания начинается истерика.
Получается очень плохо, хотя в самом начале, в начале всего — любовь, очень хорошее, очень святое чувство.
Что чересчур, то нездорово! — так говорит народная мудрость.
Макаренко очень большую роль в воспитании отводил чувству меры. Он писал:
«Между прочим, воспитание детей — это легкое дело, когда оно делается без трепки нервов, в порядке здоровой, спокойной, нормальной, разумной и веселой жизни. Я как раз видел всегда, что там, где воспитание идет без напряжения, там оно удается. Там, где идет с напряжением и всякими припадками, там дело плохо».
И еще:
«Какой бы метод семейного воспитания вы ни взяли, нужно найти меру, и поэтому нужно воспитывать в себе чувство меры».
И еще:
«Я сказал о самом главном, что я считаю важным в нашей воспитательной работе: это чувство меры в любви и строгости, в ласке и суровости…»
ЗНАНИЕ И ПОМОЩЬ
Конечно, нелепо в каждом незначительном случае заниматься педагогическими умозаключениями, Для этого просто нет никаких оснований.
У родителей, как правило, и времени нет для того, чтобы ходить за ребенком, не спуская с него глаз, всё примечая и обо всем раздумывая. Такое непрестанное наблюдение было бы не только утомительно для родителей и для детей, но и вредно.
Нельзя всему придавать значение. Так можно замучить воспитанием.
И всё же следует иногда, не надоедая ребенку присмотром и замечаниями, вмешательством, помощью, посмотреть на него «со стороны», когда он воображает себя оставленным наедине с самим собой. Каков он в игре? Что он придумывает? Куда уводит его детское воображение? Во что превращаются обычные вещи под его маленькой рукой? Как это интересно! И как много пищи дает родителям для размышлений!