Выбрать главу

А еще интереснее, когда ребенок играет с другими детьми. Тут многое раскрывается. Легко увидеть, хороший ли он товарищ, умеет ли играть с другими детьми, уловить возникновение новых сложных отношений между ребенком и другими людьми.

Иногда просто посмотреть, из одного интереса, любопытства.

А в другой раз — и задуматься, сделать для себя вывод.

Макаренко писал об авторитете знания и помощи.

Только тогда можно помочь своему ребенку, когда его действительно знаешь.

ОБ УВАЖЕНИИ К РЕБЕНКУ

Как можно не любить своего ребенка? Это было бы уродством — не любить. И именно потому, что любовь к ребенку — естественное чувство, разговор о воспитании можно и следует начинать не с любви, а с требования.

Воспитание — это прежде всего требование во имя любви к ребенку, в интересах его настоящего и будущего. В требовании проявляется уважение к личности развивающегося человека, к его возможностям. В требовании выражена уверенность в том, что каждый ребенок может и должен становиться всё лучше и лучше, расти не только физически, но и духовно.

Требование есть начало воспитания, когда в нем выражена идея построения богатой, многосторонней, нравственной личности.

Требовать и легко и трудно.

В самом деле, чего проще с самого раннего детства начать приказывать и покрикивать на ребенка: сбегай, сделай, принеси, подай, не смей, вот я тебя! Но воспитывающее требование от обычной требовательности эгоистичного хозяина детской судьбы и детской души отличается, как об этом писал А. С. Макаренко, любовью и уважением к ребенку.

Как просто — только любить.

Как просто — только требовать.

Но совсем не просто, оказывается, выразить свою любовь в разумной требовательности, в продуманной организации всей жизни ребенка. Любовь, выражающая себя в требовательности и уважении к ребенку, — это уже не только родительское чувство, но еще и умение, ум родителей.

Если нарушается сложное единство любви, требовательности и уважения, отношения между родителями и детьми могут приобрести самую уродливую форму. Родители не понимают, почему же у них не получается.

— Ведь мы любим, — говорят одни. — Разве это плохо — любить?

— Ведь мы требуем, — говорят другие. — Разве вы сами не сказали, что воспитание начинается с требования?

— Мы любим и требуем, — говорят третьи, — и всё же ничего не выходит… Что же это такое?

Лучше всего на эти вопросы можно ответить примером.

Мать ждала Милу, ученицу четвертого класса, пионерку, члена совета отряда, из школы. Уроки по всем расчетам матери уже кончились, дорога из школы — самое большее минут на десять, а Милы всё нет, нет и нет… Почему? Заигралась? Но ведь строго-настрого приказано, чтобы сразу же после школы шла домой. Дети должны быть послушными! Только выпусти их из рук! Нет, своей Милы она из рук не выпустит. Она достаточно наслышалась об избалованных детях!

А время идет.

А Милы всё нет.

Каждая минута кажется часом. А вдруг что-нибудь случилось? Чего только не передумаешь, когда вот так ждешь!

Мать не выдержала и побежала в школу. У самой школы она встретила свою девочку. Что такое? Почему не шла домой сразу, как было приказано? Оказывается, задержалась на заседании совета отряда…

В это трудно поверить, но это действительно было так с ученицей одной из ленинградских школ. Мать за то, что она задержалась после уроков, повела ее в… милицию. Надо же припугнуть, чтобы такого больше не повторялось! Вот так, по дурной традиции, пугают иногда малыша: «Будешь плохой — отдам милиционеру! «À тут — милиция рядом.

Девочка плачет: ей стыдно. Она не может понять, за что на нее сердятся, — задержалась она на заседании совета отряда вместе с другими девочками. Какое же это преступление? И всё объяснила. А мама и слушать не хочет… Мама ничего понять не хочет…

Мама не хочет понять, а в милиции дежурный всё понял, сразу же отпустил девочку, задержал на пять минут мать и объяснил ей, что так нельзя поступать, что нельзя унижать ребенка и превращать его безо всякой вины с его стороны чуть ли не в уголовного преступника.

— Так ведь всё это нарочно, чтобы боялась, — объясняла мать.

— А зачем это нужно, чтобы боялась?

— Так всё это потому, что люблю, тревожилась…