— Поэтому ты гниешь на внутренних рейсах, а в перерывах закидываешься «крабовидным туманом» и отправляешь в нокдаун всех, кто случайно подвернется под кулак? — теперь на здоровой части — ирония, а на изуродованной… сочувствие?..
Филирийка раздосадовано дернула выбритой черепушкой и отошла к стене.
— Меня, жжену, пятерых бестий, высокий дайн, с собой возьмещшь ли, — голос из толпы с акцентом Вестерлунда, вперед вышла знакомая Лису пара — ящер, закрывшись иссиня-черным снова дремал на плече.
— Ты, жжена, пятеро бестий — с Палланта? В браке давно? — риконт мгновенно перешел на родной акцент.
— Я на Палланте, высокий дайн, неччистокровным рожжден был. Жжена — Дома Ххав наследница. Она будущшее можжет видеть, — вцепившийся кривыми когтями в наплечник ящер пошевелился, мужчина успокаивающе провел перчаткой по шелку крыльев.
— Высокий дайн, меня тяготила участь будущей главы Дома, и я бежала в Империю — на Филиру. Здесь мы познакомились, — легкая улыбка в сторону мужа, — нашим общим домом стала цирковая труппа «Ама-тэрасу» — изящная женская фигурка перед мощной мужской, на сарапэ вышивка шелком — карты Таро.
Лис потихоньку вытащил из футляра инструмент и, наведя объектив, нажал на клаве «запись» — невероятно яркая внешность! Волосы — чуть тронутая зеленью бронза, более темного оттенка брови, под черными ресницами глаза — прозрачный янтарь; четкие, даже резкие линии носа и рта: «Такая визуалка может пригодиться».
— …мы в браке двадцать девять лет, высокий дайн, и водили средний грузо-пассажирский транспорт в паре, — тем временем молодая женщина закончила свою речь, произнесенную на всеобщем британском.
— Значит, цирк «Ама-тэрасу» лишится пары пилотов, — обе половины лица неподвижны.
— Мне нужен еще один пилот — в пару дайне-букэ, — крупная фигура у стены вздрогнула от подобной вежливости.
— Ты.
Лисенок зарылся по самые уши в футляр в поисках нужного провода — хотелось сразу проиграть запись и проверить качество — когда его довольно бесцеремонно вытащили оттуда за шиворот.
— А?.. — он испуганно сжался, взгляд снова блеснул медью, но быстро мелькнул в сторону и потух.
С каменным лицом риконт стянул с Лиса куртку, закатал левый рукав растянутого свитера из эко-шерсти, поднес ладонь к бицепсу… и замер: обе стороны лица выражали недоумение. Затем, капитан, заметив в левом ухе изумрудную сережку, протянул руку… Длинные пальцы медленно скользнули по камням: верхний — круглый, необычной для этого камня огранки «роза» был окружен цилиндрическим ободковым кастом, к которому крепилась швенза; второй — длинной полтора дюйма, шахматной огранки висел на панцирном кольце, припаянном к ободку.
— Кто же ты?.. — шепот одними губами. Блеск изумрудов отразился в глазах цвета лесной зелени…
…на мгновение, левая сторона — болью.
— Землянин?
Риконт отпустил Лисенка, тот быстро собрал валяющиеся на дороге проводки и, затолкав обратно, прислонился к стене рядом с филирийкой.
Проклятье!!!
Отправиться в длительный рейс на одном корабле с озабоченными близнецами — заманчивая перспективка!
Конечно, далеко не все homo sum, моды и их разнообразное потомство реагировало на его запах одинаково остро — иначе жить было бы просто невозможно. Но эта парочка… Они преследовали его везде, где только могли. Нет, на людях все трое вели себя как добрые приятели, а в темных закоулках спецзоны у Лиса хватало мозгов с ними не пересекаться, но эти недвусмысленные взгляды, которые братья украдкой бросали на него… О да, они говорили о многом! Сможет ли он себя защитить в замкнутом пространстве космической посудины?..
— Мне нет смысла скрывать — да, у меня есть цель. Я подведу корабль к сверхновой, пройду сквозь взрыв и зачерпну там немного звездного пламени, — на здоровой стороне лица — холодная ярость, изуродованная — неподвижна. — Август и Патриция Беленус — мои соперники. Закон никому не запрещает гонятся за звездами на территории Федерации. В первый раз им удалось мне помешать. Во второй — я оставлю их позади. И вы, — взгляд — зеленая вспышка, — станете моей удачей!
По задохнувшейся толпе первой волной прокатилось недоумение. Затем все растеряно замерли. И второй -пронеслись восхищение и… тревога?..
— А теперь ты, дайне-букэ, назови данное имя.
Филирийка снова сплюнула кровь, утерлась рукавом и отлепилась наконец от стены:
— Шанди Голдблюм, дайн, — взгляд цвета болотной жижи уверенно смотрел в лесную зелень глаз риконта.
— Как называют тебя враги?
— А врагов у нее нет. Живых, — возле футляра с флюшкой Лиса корчило от смеха. — О, боги… Шанди!
— Альмадена, — ответила женщина и покосилась на грызущего рукав Лисенка, чье лицо покраснело настолько, что еще немного, и оно начнет светиться как у риконта. — Да скажи уже — в чем дело?
— На одном х-х-х… На каком-то из древних земных языков, кажется, хинди, «шанди» означает мир! — ему удалось, наконец, успокоиться.
— У тебя правильное имя, дайне-букэ, — улыбнулось все лицо.
Шанди отступила обратно и легонько пнула все еще сидящего на дороге Лиса в бок:
— Смотри у меня… напарничек.
— Бывшая наследница Дома Хав, назови свое избранное имя.
— Мы Эйя… — отступница, не глядя, протянула руку — ее тут же накрыла другая в черной перчатке, — и Финнлу Диармид, высокий дайн.
Мужчина поклонился с достоинством, подтверждая ее слова.
— Воин света и удача, свободные от зависти — верный выбор. Как называют тебя враги? — снова зеленый взгляд устремлен на изящную фигурку.
— Эйя, — коротко, четко, лишь колыхнулись на складках карты Таро.
Вопросительный взгляд в сторону ее спутника…
…и тут же — ответ:
— Финн-и-черти-Палланта, — веселый прищур слегка раскосых глаз цвета папоротника. Словно услышав свою кличку, проснувшийся ящер расправил над головой мужчины иссиня-черные паруса… быстрый успокаивающий шепот, и зверь затих, скрыв под крыльями карминовую грудь.
— Ты единственный известный мне, кто бестий смог прируччить, — риконт снова перешел на акцент Вестерлунда.
— О да! Мой номер оччень популярен был, — снова усмешка.
— Ваши имена.
Близнецы выступили вперед:
— Навни…
— …Эйд.
Их невозможно было отличить друг от друга ни на первый взгляд, ни на второй, ни на третий. Оба высокие, тонкие, но жилистые; покрытые красноватым загаром, будто родина — Красная планета — до конца дней отметила их ржавым цветом своих песков.
— Мы чистокровные homo sum…
— …но семья от нас отказалась, — один начинал фразу — второй продолжал.
— Нам сказали, что наши слова и поступки позорят фамильное имя…
— …а мы просто хотели веселиться. Ведь молодость не приходит навечно… — голоса невозможно было отличить друг от друга, и если закрыть глаза, то казалось — говорит один человек, делая почему-то короткие паузы.
— Мы двое…
— …но мы как один.
— Как называют вас враги?
— За пределами Марса нас зовут Деймос…
— …и Фобос, высокий дайн, — как всегда один начал фразу, другой ее закончил.
Братья встали слева от риконта, лицом к перешептывающейся толпе.
— Ты, землянин, назови себя для всех, — в голосе слышалась улыбка, улыбалась и здоровая часть лица, а изуродованная словно скрывала… испуг?
«Кто же ты?!»: проявился в голове у Лиса вопрос.
— Тору Генко. А как называют меня мои враги, я сообщу высокому дайну, когда они доложат мне об этом, — он с вызовом оскалился на риконта.
— Превосходно. Команда набрана, и вы знаете их имена, — голос резче ветров Юпитера хлестнул по толпе. — Опишите всем, что вы видели; расскажите, что вы слышали. Пусть молва пронесется по всей Империи и дойдет до Августа и Патриции. Мы идем за звездным огнем — пусть попробуют остановить! — стоящая в центре светового круга фигура казалась ожившей статуей древнего бога, чье лицо изуродовал неизвестный вандал.