– Не убил? – осторожно спросил Шота, слегка наклонившись, чтобы было видно, как Таймураз заклеивает рот и стягивает скотчем руки Жанны.
– Нет, – заверил Таймураз.
Вскоре Жанна уже сидела на полу ванной комнаты, прислонившись спиной к стене.
Шота взял пластиковый стакан, вытряхнул из него зубные щетки, набрал из-под крана воды и вылил ей на голову. Жанна застонала и открыла глаза.
– Ты будешь говорить? – Таймураз наклонился над женщиной. – Да?
Она отчаянно замотала головой и замычала.
Шота бросил стакан в ванну и тронул Таймураза за плечо:
– Набери воды, будем ее купать. Хотя постой… – На глаза ему попалась плойка.
– Так что мне делать?
– Погоди. – Шота вырвал из прибора провод. – Дай нож.
Он срезал изоляцию и старательно зачистил концы провода, потом присел перед Жанной на корточки:
– Если ты сейчас не расскажешь, кто те двое, которые были у тебя, я буду бить тебя током, и ты можешь отправиться вслед за матерью.
Жанна стала отчаянно кивать.
– Ну вот и хорошо. – Шота обернулся и снизу вверх посмотрел на Таймураза: – Она все поняла.
Он снова развернулся к женщине, осторожно, ногтем поддел уголок клейкой ленты и с силой дернул. Жанна сморщилась и застонала.
Некоторое время она сидела, приходя в себя. Неожиданно оба грузина вздрогнули от пронзительного крика:
– Пожар! Горим! Соседи! Пожар! По… Ох! – она согнулась, едва не достав лбом колен.
Таймураз вовремя среагировал и двинул ей кулаком в переносицу. Рот снова заклеили. Шота вышел в коридор и прислушался. На площадке было тихо. Тогда он прошел в комнату и выглянул во двор. Рамы были пластиковые, но форточка оказалась открыта. Мало ли. По дорожке вдоль дома прогуливалась с коляской молодая мама. У подъезда, сидя на скамейке, читал газету пенсионер. Все говорило о том, что никто криков не слышал.
Шота успокоился и вернулся в ванную комнату. Жанна уже пришла в себя. Она извивалась и страшно хрипела. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Таймураз сломал ей нос и из-за скотча она практически не может теперь дышать. Вся нижняя часть лица и грудь была в крови.
– Задохнется? – спросил Таймураз.
– Ничего с ней не будет, – зло процедил сквозь зубы Шота и стал приматывать к большому пальцу ноги Жанны оголенный провод.
Неожиданно Жанна вновь потеряла сознание. Теперь от удушья. Извергам ничего не оставалось делать, как снять скотч. Таймураз снова с помощью воды привел ее в чувство. Жанна разлепила веки. Некоторое время взгляд женщины был бессмысленным, но, по мере того как она приходила в себя, он наполнялся страхом.
– Что, сучка, ожила? – Шота взял вилку и потряс перед ее лицом: – Будешь говорить?
Она лишь зажмурилась и вжалась затылком в стену.
– Нет такого человека, который бы молчал у нас в руках, – похвалился Таймураз.
Шота встал, воткнул вилку в розетку. Осторожно взял второй конец провода за изоляцию и снова присел на корточки. Футболка на Жанне промокла, и через нее отчетливо просвечивали два больших соска. Шота, не церемонясь, ткнул оголенным концом в правый.
Жанна вскрикнула, выгнулась и мелко затряслась:
– Мм-мых!
На уголках губ появилась пена.
Шота отдернул руку. Жанна вмиг обмякла и завалилась на бок.
– Ты ее не убил? – завороженно глядя на женщину, спросил Таймураз.
– Если и убил, то не я, а электрический ток! – стараясь подбодрить себя, неестественно громко сказал Шота.
– Где мама? – едва слышно, не открывая глаз, простонала Жанна.
– Ты будешь отвечать, где твой родственник живет?
– Что вы собираетесь с ним сделать? – с ужасом глядя на Шоту, спросила она.
– Говори! – Он приблизился к ней.
– Это не родственник, – залепетала Жанна. – Бывший муж. Сегодня он возвращается в Москву… А вообще служит в армии. Он десантник.
– Ну вот и все. – Шота выпрямился и многозначительно посмотрел на Таймураза.
– Я? – спросил тот на родном языке и ткнул себя в грудь.
– А кто? – удивился Шота.
Жанна поняла, о чем говорят эти два человека, и громко всхлипнула:
– Не убивайте меня! Я ничего не скажу. – Она подавила приступ плача. – Ведь мама сама умерла. А может, ее еще можно будет спасти? – Ее глаза забегали. – Если хотите, я вам квартиру свою подарю. Хорошо? А с мертвой что возьмешь?
Она цеплялась за жизнь всеми доступными способами, только сейчас до конца осознав, что нет ничего, на что можно ее променять.
– Зачем нам твоя квартира? – Таймураз открыл пластиковый контейнер для грязного белья, брезгливо поморщился, вынул из него простыню и стал скручивать.