Дмитрий застыл. На его лице выступали капельки пота, руки слегка подрагивали, на лице виднелось выражение тихого ужаса и недоумения от произошедшего. На секунду сержант ушёл в себя, но буквально через мгновение он всё же смог пошевелиться. Подбежав к телу капитана Дмитрий в первую очередь проверил пульс. Его не было. Тогда сержант поднял опрокинутую назад голову капитана и увидел порез на шее. Он быстро заглянул в пару полок и под стол, но орудия убийства так и не нашёл. Однако под столом лежал ещё один труп. Убит был также секретарь капитана Александр Васильевич. Это был мужчина лет 64 в кожаной куртке и хорошо пошитых Французских штанах. На его шее не было порезов, однако на рубашке, одетой под куртку, виднелось большое пятно крови. Дмитрий проверил и его пульс. Тщетно.
Тогда юноша, абсолютно забывший про скорое наступление немцев на крепость, выбежал из комнаты и по длинному коридору добрался до дверей, ведущих во двор крепости. Выбежав из большого здания, находившегося справа от цитадели, он увидел, как разъярённый лейтенант Астапов пытался хоть немного сосредоточить и расположить по позициям полки. Он кричал на солдат, бил некоторых из них, чем попало, в общем был ещё похуже капитана Сорокина. Его терпение было уже совсем на исходе, нервы сдавали. Лейтенанту нужна была помощь Сорокина как никогда, он кричал его имя и то и дело расспрашивал пробегающих мимо солдат или сержантов о капитане, однако никто не мог дать ему точных показаний, кроме того, что он вероятно занят. Дмитрий сразу же подбежал к нему и обеспокоенно проговорил:
– Лейтенант Астапов, разрешите обратится!
– Сержант, не видишь разве? У меня тут работы по горло, чёрт его знает, где капитан, а уже через 2 часа начнут наступать немцы! А может и раньше! – прокричал лейтенант с яростью и каплей досады в голосе.
– Господин Лейтенант, у меня через чур важное заявление. Это насчёт капитана, – тихим и спокойным голосом произнёс Дмитрий.
– Капитана? Где же его чёрт побери носит? Надеюсь, ты знаешь ответ на этот вопрос, – крикнул Астапов, не поворачивая даже головы в сторону сержанта.
– Лейтенант, капитана Сорокина я только что нашёл в его комнате вместе с его секретарём мёртвыми…
– Что? Что прости? – лейтенант тут же затих и спросил уже негромким и вовсе не яростным голосом, а наоборот каким-то жалостливым и обеспокоенным.
– Да, капитан убит. У него перерезано горло, пульса нет. Его секретарь был видимо заколот в сердце, так как на его рубашке виднеется кровь, пульса нет.
– Ты единственный, по моей логике, кто знал о месте нахождения капитана Сорокина. Неужели ты способен на такой гнилой поступок, Дима? – спросил лейтенант уже даже не столь обвиняющим, сколько жалеющим и сострадающим тоном.
– Лейтенант, при всём уважении к вам… Я даже подумать не мог, что вы обвините меня! Я уважал капитана, хоть он и был деспотом. Я никогда не желал ему смерти, тем более не желал ему смерти во время наступления немцев. Вы же знаете мой характер: я верный царист, я никогда не предам старшего по званию, особенно в военное время, когда моей Родине угрожает опасность! Вы же меня знаете, господин лейтенант…
– Дмитрий, у меня есть основания, чтобы не верить тебе. Во-первых, как я уже сказал, ты единственный, кто находился в комнате капитана во время убийства. Во-вторых, ты точно знал, что капитан не ждёт гостей и ненавидит, когда к нему заходят, однако это тебя ничуть не смутило. Думаю, достаточно. Я не стану сейчас помещать тебя под военный арест, однако по окончанию битвы ты будешь осуждён и, уверяю тебя, заточён навечно в темницу, в которой проведёшь остаток своих дней. А пока запомни, ни слова о смерти капитана! Никому.
Дмитрий вздрогнул. Он не мог ничего сказать лейтенанту на его обвинения, ведь если бы сказал, что его подвели его нетерпение и случайность, то ему бы точно не поверили. Сержант просто не знал, что ему делать. Он хотел было выхватить из-за пояса свой пистолет, приставить к затылку уже разворачивающегося лейтенанта и покончить со свидетелем раз и навсегда, ведь он точно знал, что во время паники в крепости, ливня и грозы выстрел из пистолета вплотную вряд ли будет слышен, однако какая-то неведомая сила вновь удержала его от необдуманных действий, поэтому сержант отказался от этой идеи.