Вращаясь по кругу, выживший осторожно водил лучом по мёртвой улице.
— А! — высокая фигура ксеноса перекрыла весь обзор луча, и человек, закрывшись руками, упал на пятую точку.
Просидел так несколько секунд, тяжело дыша.
Но всё обошлось.
Фонарь, лежащий на земле, по-прежнему освещал пришельца, который от малейшего колебания рассыпался в прах за несколько секунд.
Человек медленно убрал руки и облегчённо вздохнул. За день такой беготни и истощения, нервная система уже не могла реагировать адекватно.
Поднявшись, Зак поднял свой фонарь, и прихрамывая, двинулся вперёд по ночной улице.
Да святится имя твое
Зак стоял у зеркала, сбривая станком остатки щетины. Вода поступала из маленького рукомойника на который постоянно требовалось нажимать. Временные жилые бараки не предполагали наличие водопровода.
Закончив процедуру и умыв лицо, гвардеец отложил инструмент в сторону забинтованной рукой. На секунду задержался взглядом на лице, покрытом ссадинами и лечебными пластырями.
Расчёска пошла в ход, и Зак принялся приводить в порядок растрёпанные волосы, из которых до сих пор периодически выпадали частички грязи и пепла. Окончательно они вымоются, наверное, только через неделю.
Ещё одно ополаскивание лица. Причёска, зубы, лицо в общем плане. Всё выглядело устало, но опрятно.
Гвардеец подошёл к тумбочке у кровати и стал надевать неприметную серую футболку. Затем брюки. Простую, далеко не парадную обувь.
Завершающим этапом стал потрёпанный китель, на который Зак не очень аккуратно пришил свои офицерские погоны.
Надев его и поправив в плечах, гвардеец осмотрел себя со всех сторон. Вздохнул.
На раковине лежала коробочка с одной очень важной медалью, вручённая Заку при повышении в офицеры.
Медленно открыв её, Зак взял награду и стал прицеплять на грудь. Уголок губ поднялся в лёгкой и грустной ухмылке.
И наконец головой убор. Фуражка военного тёмно-зелёного цвета важно примостилась на голове.
Дверь в барак со скрипом отворилась, прервав самолюбования. Послышался топот:
— Зак, — произнёс водитель, — пора.
— Выхожу, — коротко ответил Зак не отворачиваясь от зеркала.
— Жду тебя снаружи.
Закрыв коробочку для медали, гвардеец убрал её в тумбочку около кровати.
Вздохнув, Зак направился на улицу, попутно надевая на руку часы.
Дорогой читатель, не знаю где ты нашёл эти строки и что конкретно я хочу ими сказать… но… возможно я просто хочу изложить свои мысли.
Выйдя на улицу, на которой царила весьма пасмурная погода, Зак увидел один из гражданских грузовиков, увозивших всех проживающих в бараках военных к нужному месту.
— Прошу, лейтенант, — водитель указал в кузов, где уже сидело несколько гвардейцев.
— Спасибо, — кивнул Зак, попутно здороваясь со всеми кто сидел внутри.
Водитель гулко захлопнул перегородку кузова и направился к кабине.
Вскоре машина тронулась и Зак бросил взгляд на часы.
Вторжение тиранидов для меня окончено, и пока я даже не хочу видеть оружие. За вчерашний день и всю свою службу, всю свою жизнь я увидел слишком много.
Грузовик ехал по разрушенным улицам, постоянно объезжая толпы беженцев, возвращающихся в свои дома и редкие колонны военных, патрулирующих улицы на предмет оставшейся ксено-опасности. Дороги были разбиты практически везде. Получасовая поездка на убитом грузовичке незаметно превратилась в болезненный для пятой точки аттракцион.
Когда в один момент теряешь так много дорогих тебе людей, понимаешь, что наш миг на этой земле лишь один вдох, и иной раз я даже не знаю благодарить высшие силы за то, что я знал этих людей и проводил с ними время или проклинать за то, что я их потерял.
Зак высунулся из кузова.
Одна из улиц была перегорожена множеством покорёженных танковых заграждений и яркой клейкой лентой. На её территории бродило множество людей во внушительных костюмах биологической защиты. Кто-то обрабатывал все поверхности, распыляя некий состав, кто-то вдвоём перетаскивал изуродованные тела и складывал их в ряд, накрывая сверху тем, что было в наличии. Кто-то заполнял данные в инфо-планшете, стоя рядом с мёртвыми.
Идти воевать было не моей идеей. Но я здесь. Уже навсегда.
Грузовик повернул влево, являя ещё одну интересную сцену на углу.
— Давай! Давай! Загоняй! — кричал один из гвардейцев.
Вокруг разрушенного дома, окружённого траншеями, копошились войска с огнемётами, которые загоняли внутрь здания несколько мелких тиранидов, используя потоки пламени. Те противно визжали, пытаясь сопротивляться.