— Бёрк, это… бл… я! — визжащим голосом, прерываемый ударами, я всё-таки заставил прекратить их.
— А, чёрт!… — не успел он договорить, сидя сзади, как тут же сам болезненно захрипел.
Пар быстро рассеивался, я развернулся на спину и увидел другого гвардейца, который сжал шею Бёрка в захвате и тут же врезал ногой по его коленке, он ослабил хватку и лейтенант быстро сориентировался, использовав его как живой щит. Висящего на потолке это не особо смутило, и он продолжал палить, несмотря на орущего от боли напарника. Я так и не смог схватить оружие, корабль сильно накренился назад и мы втроём упали к трапу, намертво к нему прилипнув из-за колоссального давления.
Гвардеец висевший на тросе так же не смог двигаться. Корабль шёл практически вертикально вверх, оказывая на наши тела невероятные нагрузки. Корпус сильно вибрировал, передавая этот эффект телу и заставляя его странно зудеть. Не в силах совершить какое-либо движение мы могли лишь зло пожирать взглядами израненного врага, глаза которого не показывали боль, но точно желание нас прикончить за использование его как щита. Гектор, пристёгнутый к креслу, свернулся в неестественной позе и даже в такой экстремальный момент у меня в голове пронеслись мысли опасения по поводу того, как такие нагрузки могут сказаться на истощённом человеке.
Как только они стали ослабевать, и мы начали совершать первые потуги в движениях, сквозь боль, я достал нож и оставив Бёрка и его противника позади, сначала ползком, а потом набирая скорость по мере возвращения корабля в горизонтальное положение, приготовился к прыжку, понимая, что сейчас может произойти. Корабль резко накренился. На этот раз вниз.
Образовалась невесомость. Бегом устремляясь к гвардейцу на потолке, я взмыл в воздух, выставляя в прыжке нож. Откинув пистолет без боезапаса, враг приготовился принять мой удар, но прогадал. Я схватился за его уже прилично растянутый трос, мигом перерезая, и полагаясь на то, что защита электричеством, которая поразила Бёрка, тут не работает. Так и оказалось.
Гвардеец потерял равновесие. Я оттолкнулся ногами и продолжая по инерции лететь к лобовому стеклу, тащил за собой врага на тросе. Раскрутив его вокруг себя, я предал ускорение телу противника и отпустив трос, сам улетел к пульту управления и постоянно матерящейся за ним Мелисе. Противник припечатался к стенке трапа.
Я в свою очередь приложился спиной к пульту управления и, не спрашивая разрешения нашего пилота, ударил кулаком по кнопке открытия трапа. Образовавшиеся щель образовала сильный поток воздуха.
Противник цеплялся за все возможные выступы, скрепя зубами. Мы встретились взглядами.
— Приятного полёта!
Мой нож прилетел ему прямиком в грудь и выкинул за пределы корабля. Его крик перекрылся воздушными потоками и рёвом двигателей вражеского судна, обходившего нас на более низкой высоте. Тело гвардейца пробило лобовое стекло преследователя и тот потерял курс.
Я отпрянул от пульта управления, упав на колени. Начало тошнить. Зрение не фокусировалось. Сквозь пелену я заметил лишь вздутые вены на ладонях. Голова разрывалась на части. Давление нещадно било в макушку. Ко рту уже подступила немногочисленная рвота.
Поток воздуха из приоткрытого трапа начал сходить на нет. Вибрации уменьшились. Двигатели издали характерный звук. Корабль замедлялся.
Через несколько минут его тряхнуло в последний раз. Подача топлива прекратилась. Мы приземлились. Я обернулся в сторону кабины пилота.
— Перегрев, нужно время, — Мелиса выглядела не лучше меня. После этих слов она просто упала на свои сложенные руки, тяжело вздыхая. Тем не менее, если у неё, возможно, был хоть какой-то иммунитет к таким перегрузкам, то с нами дела были совсем плохо.
Бёрк и нападавший гвардеец валялись у полуоткрытого трапа, корчась в попытках встать. Мой напарник ползал по полу, проблевавшись в какое-то отверстие в полу. Судя по его невнятной траектории, он двигался к некому квадратному чёрному предмету, валявшемуся неподалёку. Враг не старался напасть на него или остановить. Вместо этого он так же, пытаясь встать на четвереньки, полз к стойке с оружием. Двое ползающих в странных позах солдат выглядели максимально немощно, но факт того, что теперь нам потребуется огромное количество сил, чтобы выдворить одного из них, был очевидным.