— Почему разбил? — спросил он, отодвигаясь.
— Это шутка, — сказала она и хотела сунуть зеркало ему в руки.
— Шутка? — Он отодвинулся еще дальше.
— Считается, что если в зеркало посмотрится урод, то стекло разобьется.
Наверное, это зеркало стоит целое состояние. Красные и желтые вкрапления были не стеклом, как он догадался, а драгоценными камнями. Серебро и драгоценные камни — и в такую вещь Элисса запросто смотрится!
— Ты что, боишься? Он боится, боится, боится!
В каком-то смысле она была права, но Конрад рассердился. Выхватив из ее рук зеркало, он осторожно поднес его к лицу.
Раньше он видел свое отражение только в воде. Он имел общее представление о своей внешности, но вот о глазах не знал ничего. Кажется, они ничем не отличаются один от другого, только один — левый — совсем не видит.
Как-то раз, несколько лет назад, он попытался разглядеть свое отражение в начищенной солдатской кирасе. Но и это ничего не дало.
В их деревне даже стекло было редкостью, а уж что касается зеркал, то они были только в усадьбе Кастринга. О зеркалах он и узнал от Элиссы, а ее зеркальце наверняка было привезено откуда-то издалека.
Конрад видел себя впервые в жизни.
Задыхаясь от волнения и хлопая глазами, он смотрел на незнакомца, который, точно так же хлопая глазами, смотрел на него. Копна растрепанных волос, ни светлых, ни рыжих, а что-то среднее. Волосы такого цвета он прежде не видел.
Бросив быстрый взгляд на Элиссу, он заметил, что она улыбается.
Приподняв зеркало и заслонившись от нее, он стал рассматривать свои глаза.
Ничего особенного, глаза как глаза, светло-зеленого цвета. Но вот за его спиной блеснули яркие лучи солнца, и он немного сдвинул зеркало, чтобы его не слепил свет.
И тут он заметил странную вещь: в лучах солнца один его глаз потемнел, приобретя темно-зеленый цвет, а другой, наоборот, стал светлее, пожелтел — и превратился в золотой…
Его глаза были совершенно разного цвета.
Один был золотым. Другой — зеленым. Так вот почему Элисса говорила, что у него странные глаза.
И один его глаз видел. Другой — нет.
Держа зеркало в одной руке, он поднес другую к глазам. То же сделало и его отражение. Он потрогал кожу под левым глазом. Но отражение потрогало кожу под правым. Он нахмурился.
Элисса рассмеялась и встала позади него. Поднявшись на цыпочки, она заглянула в зеркало, и он увидел ее лицо рядом со своим.
Странно, но ее лицо показалось ему не совсем таким, каким он привык его видеть. Черные волосы были зачесаны за правое ухо, а не за левое.
К тому же она стояла справа от него, а в зеркале выходило, что слева…
Отражение Элиссы улыбнулось, и он услышал у своего плеча ее шепот.
— Это зеркало, Конрад. В нем право — это лево, а лево — право. В зеркале все выглядят немного по-другому, и ты, и я. Смотри.
Она передвинулась справа налево, но в зеркале — слева направо.
Значит, у него один здоровый глаз. Второй слепой. Один его глаз зеленый, другой — золотой. Но где какой? Конрад перестал смотреть на отражение Элиссы, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях.
Перед ним был молодой человек лет двадцати, хорошо ему знакомый, с видом скорее растерянным, чем испуганным, — и с глазами разного цвета.
Конрад видел лишь правым глазом, левый он привык закрывать. А зеркало показывало, что он видит левым, золотым глазом.
Значит, зеркало искажает изображение. Ему нельзя верить; верить можно только себе, а это означает, что он видит правым, зеленым глазом.
Даже закрыв один глаз, он видел в зеркале то же, что и двумя. Так он и думал. Правый глаз — здоровый. Закрыв его, он переставал видеть вообще, значит, левый — слепой.
— Ну что? — спросила Элисса.
Он видел ее. И себя. Он кивнул, и его отражение в зеркале кивнуло. Его золотой глаз сверкнул.
Он вообще-то догадывался, что у него разные глаза, просто не думал, что до такой степени.
Элисса сказала ему об этом первая, это понятно. Только она с ним разговаривала, только она заглянула ему в глаза и заметила разницу.
Он закрыл правый глаз и сразу перестал видеть. Он не видел того, что происходит сейчас…
В темноте перед ним блеснул какой-то свет, слабый и отдаленный. Если бы он видел своим золотым глазом, он попытался бы разглядеть этот свет получше. Свет имел овальную форму, как зеркало Элиссы. И в этом зеркало виднелось чье-то лицо.
Тогда он догадался, что видит то, что последним запечатлелось в его мозгу. Зеркало. А в нем — отражение лица с разными глазами, одним золотым, а другим — зеленым.