Нова смотрит на Холланд и тут же отворачивается, когда та кидает на него свой строгий и изучающий взгляд. Александр смотрит в сторону, явно ощущая взор девушки на свои губы.
— Слушай, я правда сожалею о том, что спорил на тебя, —Сэм извинялся нехотя, с трудом переступая через гордость. Но, как бы то ни было, Нова все же мог и такое выкинуть, а потому это и стало причиной удивления. Парень тянулся и хотел б отмотать время, сдать назад, когда уже вмазался окончательно. Нагло врет и открыто палится, пытается отмыться, отказаться, отмахнуться, но от ее рук все равно смущался.
— Стал извиняться, когда понял, что куда больнее терять того, кто симпатичен. Верно? —колкую фразу пускает и отстраняется от него, раздражительно фыркая.
— Эй, неужели, ты настолько чертствая, что не представляешь, как мне стремно будет, если ты уйдёшь…? —Нова скрестил руку и тоже отвернулся, — Это действительно отвратительное чувство. Мне оно не нравится, но куда противнее видеть, как кто-то говорит о тебе плохое или же пытается причинить вред.
— Обо мне говорят частенько плохое, куда удивительнее, если б говорили хорошее, —скомкав стаканчик, кинула его в ящик и зевнула, — Это, конечно, приятно слышать, однако от этого не легче. Ты спорил на меня умышленно, и специально изводил меня.
— Неправда, —возмутился он, громко отвечая, — Ты сама напрашивалась. То, что я говорил то, что тебе не нравилось, вовсе не значит, что я извожу тебя. Кай, ты не можешь быть права.
И, почему-то, ей всегда становится легче, когда думает о нем. О том, как он сейчас улыбается или сосредоточенно смотрит в экран телефона. О том, как пальцы плавно перемещаются по клавиатуре, как его губы прикасаются к стаканчику горячего кофе. И о том, как злится и успокаивается. Холланд всегда становится легче, когда говорит, что скучает. Легче, когда повторяет, что устала и больше не хочется справляться, пока его руки срочно не коснутся.
— Впервые согласна с тобой, я не права, —подняла руки и улыбнулась.
— Но почти всегда прав я! —прервал их разговор Токсин, — Все, харе тут ворковать. У нас дело незаконченное.
— Ты-то не влезай в разговор. Паразит, —цедит Сэм, отчего получает подзатыльник. Ей всегда становится легче, когда слышит его голос. И когда он вторит, что рядом, когда чувства уже не в текстовом формате, когда едва ли не плачет, произнося «я люблю тебя.». Глядя на спор двух идиотов, Кай смотрела на них и думала ни о чем. Просто так — витает. Коммуникатор помогает вернуться обратно, на землю грешную, и узнать, что Карнаж преобразовался до огромных масштабов и поселился в Мидтаунской Школе.
— Это же наша школа, —заявил Нова.
— Правда? А я думала, что это бардель, —саркастически шикает Кай, — Легко спутать. Да ладно?.. Сходи как-нибудь. Веселое занятие.
— Ты?!..
— ДА ЭТО БЫЛ СТЁБ, ИДИОТ, —ударила по краю крыши Холланд и обратилась в симбионта, — Пора покончить с Карнажем. На этот раз жалеть не станем.
Человек-Паук, Агент Веном проникли в школу и спасли Стена от маленьких образований Карнажа, что стремительно пытался их убить. Однако парням на помощь прилетает Патриотер, то есть Гарри, и находят, что Мэри Джейн — это и есть Царица, что искал Морбиус.
***
— Оу, а что дальше? —спрашивает Бобби и закинула ногу на другую, смеясь, — С этой девушкой все хорошо?
Кай рассказала вчерашнюю миссию, и добавила то, что Мэри оказалась заражена Карнажем и стала Королевой, а также бывший доктор Морбиус и Кроссбоунс планировали использовать ракеты, конфискованными Щ.И.Т.ом, чтобы заразить Карнажем каждый город в мире.
Морс нахмурилась, но та приостановила ее, дополняя рассказ тем, как она сама добротно разнесла этого гребанного отца Токсина. Симбионт же, попросив свою хозяйку самому рассказать, навис над плечом Барбары и стал лепетать, как он с довольной моськой вырывал ему конечность, разрывая склизкие волокна, что заменяли мышцы. Близился поздний вечер, и лишь песнь светлячков в телефоне заставляла девушек задержать дыхание. Аромат чая с чабрецом и виноградом был прекраснее всего на свете. Амадей, снимая с себя маску Железного Паука, только лениво зевнул и уткнулся в плечо агента Венома.
— Да ладно, неужели, так неинтересно? —спросила Кай и глянула на тусклый свет настольной лампы Тигрицы.
— Хваставство-не самое лучшее качество для девушки, —с мудрой интонацией проговорил Железный Кулак, — Особенно, если она-герой.
— Я не хвастаюсь, а делюсь прожитым днем! —возмутилась Холланд, — Раз так, вот ты, да! Дэнни, давай, рассказывай.
Юноша скрестил руки на груди и тяжело вздохнул, понимая, насколько все запустилось и ушло в тупик. С Дэнни они редко виделись, потому что команда стала другая. С паучками было как-то…проще? Один Кид Арахнид, он же Майлз, мог эмоционально рассказать драматичную историю потери буррито на улице. Не уступает ему такой же Флэш Томпсон, который любил, честно, похвастаться тем, что поддерживает свою физическую форму. Амадей же, старался сдерживать такое и любил повторять, как выученный сценарий «я продвигаюсь в изобретениях». Однако, среди них, Паркер выделяется всегда и везде, он прям и магнит всех приключений на задницу. Ах, если бы с ними был Бен, точно согласился с этим.
Кулак задумался, и лишь после чиха Амадея стал рассказывать о своём дне: охлаждение и нагревание повторялись снова и снова, и он видел, как четыре спирали мягкого железа, теперь слившиеся со сталью, образовали удивительный узор — орнамент из завитков, тянувшихся по металлу дымными струйками. При нормальном освещении завитков было не видно, а в сумерках или на холоде, если подышать на клинок, они проступали. «Змеиный вздох» — так назвала Тигрицв этот призрачный узор, и Дэн решил дать такое имя и мечу — Вздох Змея. Посетить старинное заведение, где создают шедевры средневековья — нечто. Кулак добавляет, что иногда дышит на него и видит, как проступает на лезвии узор: завитки и струйки дыма, голубой и серебряный цвета проявляются на металле, словно по волшебству.
— Не люблю магию, она очень опасная, —рассудила Кайлор, — Однако очень интересно было послушать, а этот меч там же хранится?
— Совершенно верно, —кивнул головой Кулак.
— Ты не любишь магию? —удивился Веном, замечая, с каким удивлением смотрит на нее Пит, — Ты просто не видела Октавию и ее магию, она может превратить морковь в самолёт!
— Октавия? —удивилась носительница Симбионта, — А, это та, что на неделе превратила Фьюри случайно в лемура? Было весело.
— Она здесь, чтобы как раз научиться контролировать свою превосходную магию, —совершенно на спокойном тоне проговорил Рэнд, складывая ноги в позу лотоса.
Тигрица, понимая то, что здесь сосредоточиться совсем не выйдет, отложила книгу в сторону и раздражительно обернулась к разговорчикам, что так усердно болтали о юной особе, по имени Октавия.
— Он просто единственный, кто понимает, о чем она болтает, —поясняет та. Железный Кулак, не отвлекаясь от духовной медитации, ничего не ответил, — Ну, или ему интересно с ней общаться.
— Она из другого конца Земли, у нее нестандартный подход к таким же медитациям, что и моим, —приоткрыв глаз, ответил ей Дэнни и тут же закрыл, — Разве не чудесно найти общий язык с человеком, который идентичен твоим подходам, но применяет их немного иначе?
Железный Паук скучновато закатил глаза и готов был закрыться в своей броне, лишь бы не слушать всю эту чертовщину. Подскочил с места и отсалютовал ребятам, отмечая то, что пошел продуктивно проводить время. Агент Веном подложил под подбородок мягкую подушку и громко заявил о том, как сегодня он пытался не умереть от жутких лап Карнажа. Барбара заплела свои светлые локоны в косичку и посмотрела на сенсорный коммуникатор.
— Бобби, что-то случилось? —поинтересовался Флэш.
— Нет, просто вспомнила, что Фьюри меня убьет, если ему не подготовлю отчет. Веселитесь, покп есть возможность, хорошего отдыха, детишки, —аккуратно помахала рукой им и тоже ушла прочь. Тигрица только потерла переносицу и осознала, что без Боб и Амадея никого, кроме нее, адекватного нет. Вот и дожили.