Выбрать главу

====== 1/15 – Июль, 8 ======

08.07.13, Понедельник

В комнате, куда меня привели, уже был один человек: парень, логично, сейчас сидевший на кровати и что-то увлечённо рисовавший в блокноте. Мне, честно, было немного странно видеть рисующих парней, потому что это казалось чем-то не очень хорошим, но, наверное, это неправильно – разделять такие увлечения по полу. Хотя легче мне от этого не становилось – всё равно было неприятно смотреть на такое. Надеюсь, он не часто этим занимается? Хотя как будто он должен ограничивать себя в чём-то, только потому, что ему не повезло оказаться моим соседом.

Куда больше удивляло то, что он рисовал левой рукой – правая у него была то ли сломана, то ли растянута. Я не сильно в этом разбирался, но, вроде как, при переломах люди ходят с гипсом? А не с просто повязкой из эластичного бинта. Значит, растяжение. Но в любом случае, это странно. Ещё то, что он левша. Сейчас, конечно, глупо удивляться из-за подобного, но я впервые вижу таких людей, честно говоря. Хотя не знаю, что меня сейчас больше удивляет – что он рисует, что левша или что у него рука вывихнута. Всё это так сложно воспринимаемо.

“Меньше надо было дома сидеть”, – сказал я сам себе, садясь на кровать напротив уже занятой. Честно, я бы с удовольствием выбрал другую, лишь бы быть подальше от обеих этих кроватей ( и людей, которые будут на них ошиваться большую часть времени), но было две причины поступать именно так. Во-первых, единственная розетка в комнате располагалась здесь, возле этой кровати. Во-вторых, третья кровать была двухэтажной. Всем прекрасно известно, какой это пиздец – спать на таких, так что если у меня была возможность занять нормальную, мне просто надо было ею воспользоваться.

Ещё надо было поставить телефон заряжаться, пока он окончательно не издох. У него было слишком насыщенное утро, к чему он явно не был готов.

Женя не стала ничего говорить и почти сразу же ушла. Я успел заметить только её странный взгляд, которым она оглядела того, первого парня, но даже понять причину недовольства не успел. Хотя вряд ли бы и смог. Может, у них что-то случилось, когда он только приехал? Всякое же могло быть, почему сейчас дама так косится на него. Ну, она же знала, куда и на что шла. Хотя это не моё дело, да и не стоит пока ни о чём заявлять – ещё даже первый день не закончился. Может, они ещё поладят. Хотя Этот Парень не выглядит заинтересованным в происходящем, да и социальным человеком тоже, так что тут сложно сказать наверняка. Я и не буду. Давно у меня вообще есть право вести себя так, будто я понимаю, что происходит у людей вокруг меня?

Делать сейчас было нечего, даже в телефоне, так что я решил рассмотреть своего соседа. Он как раз был отвлечён, так что это можно было сделать спокойно, без всяких там “Чё смотришь, бля?” и прочих наездов. А то люди не любят, когда их рассматривают, я заметил. Может, дело во мне, и надо просто лицо попроще сделать? Ну, даже если и так, то у меня с этим проблемы. Остаётся только выкраивать моменты, пока никто не смотрит, и разглядывать всех с таким же хмурым ебалом, как и всегда.

В целом, ничего особенного в Парне не было, за тем исключением, что он был во всём чёрном – это во-первых, и во-вторых – у него на руках было просто дохуя и больше татуировок. Это ещё со входа было заметно, но тогда было как-то не сильно важно, а сейчас можно было и рассмотреть, тем более, что теперь и расстояние между нами было поменьше. Его родителям, интересно, нормально? Не всем же поебать на такие вещи, как моей матери. Хотя слишком глупо полагать, что она одна такая во всём мире. Может, и у него родители такие же похуисты, кто знает.

Сейчас мне было видно только его левую руку, но и этого хватало – часть предплечья занимал осьминог, выше располагался какой-то непонятный знак из двух, ну, или трёх линий, отдалённо напоминающий морду козла, ещё кусок чего-то непонятного, и уже из-под рукава футболки была видна нижняя часть символа с обложки одного альбома Frei.Wild. Можно было, конечно, посомневаться, приличия ради, что это именно оно, да и необычно как-то – что в этой дыре кто-то знает их, ещё и выбивает у себя на теле что-то такое, но.. Господи, да кому я вру, это определённо он. И можно было бы, конечно, спросить, но как будто я не знаю, каково это – когда левые люди доёбываются до твоих драгоценных татуировочек. Да и не интересно мне. Слушает и слушает, без разницы. Главное, чтобы ёбнутым нацистом не оказался. Хотя вряд ли для меня это будет иметь хоть какую-то значимость – я очень удивлюсь, если мы хотя бы раз нормально поговорим о чём-нибудь.

Почему-то мне показалось, что я должен сфотографировать его. Вот прям сейчас, вот прям срочно. И так как это было вполне адекватное желание, и даже возможное для исполнения, я потянулся за телефоном и включил камеру. Этот Парень и не смотрит как раз, и вообще очень хорошая обстановка для незаметной фотографии. Только надо не забыть отключить звук и убрать вспышку. А то я знаю, как всё обычно случается. Хочешь сфотографировать кого-нибудь незаметно, а тут просто яркий свет на всю комнату. Это ужасно.

После этого снова стало нечего делать, и хотя так таращиться на человека было очень невежливо, я не мог перестать это делать. Что-то в нём такое было, что-то не то. Ну, обычно парни не занимаются рисованием, вот мне и непривычно видеть что-то подобное. Хотя я почти абсолютно уверен, что его увлечение рисованием напрямую связано с его любовью к татуировкам. Именно любовью, да – мне кажется, у него какие-то проблемы с этим. Не знаю, по сути, мы ничем не отличаемся, но я не удивлюсь, если окажется, что у него это как одна из форм саморазрушительного поведения. Недавно же туда начали причислять увлечение бодмодом, ну и вот. Проблемы в семье у мальчика, наверное. Мда, ладно, мне не стоит говорить такие вещи о людях, с которыми я даже не разговаривал ещё. Хотя я всегда так делал, и ничего, ни разу не ошибся. Интуиция, знаете ли. Лучше бы социальные навыки прокачивал.

Прошло где-то полчаса, прежде чем началось хоть что-то интересное. Парень закончил рисовать ещё в самом начале, спустя семь минут после того, как меня привели в комнату, после чего достал из-за кровати свой рюкзак – такой же чёрный и просто доверху набитый чем-то – и, спрятав в него все вещи, убрал обратно. Меня это немного удивило, но потом я решил, что он может быть параноиком или слишком сильно переживать за сохранность и неприкосновенность своих вещей, потому и так изводиться. Тем более, что блокнот с рисунками – это в какой-то мере личное, то есть, убирать это куда подальше даже нужно, не то что стоит. Я, конечно, не сильно это понимаю, да и Этот Парень (стоит, однако, придумать ему идентификатор получше) не выглядит как кто-то, кто бы рисовал что-то “личное”, но не стоит о нём предвзято судить. Хотя я буду прилично так разочарован, если выяснится, что он из этих.

Мы пару раз пересеклись взглядами, но, слава Богу, так и продолжали молчать. Наверное, я угадал, когда думал, что он не собирается ни с кем тут контактировать, с отрядом – в том числе. Ну, посидим три недельки тихо, никто никому мешать не будет. Думаю, всех устроит такой расклад событий.

Отвлёк нас обоих от своих дел (ага, пинания хуёв) стук в дверь. Тихий и недолгий, а не как обычно люди делают – со всей дури херачат, как будто с другой стороны глухие сидят. Я, честно говоря, был приятно удивлён такому, хотя это было немного глупо. Просто кто-то слишком долго сидел дома, вот и удивляется теперь всему подряд. Вау, люди могут вести себя нормально, а не как мудаки конченные? Прикольно, я не знал. Во внешнем мире так много изменений за.. Последние несколько лет. Считать не берусь.

Судя по скрипу, стучавший зашёл в комнату. Мне не было видно гостя, но потом она подошла ближе и осталась стоять у входа в комнату. Она – невысокая дама, тоже вся в чёрном и в большой кофте. Из-за цвета одежды они с Этим Парнем были немного похожи, и я даже на секунду подумал, что они могут быть родственниками, но потом мне показалось, что это тоже глупо. Сначала из-за того, что у них был разный цвет волос и глаз, и уже потом, когда я вспомнил, что не у всех семей так – что это уже слишком. Может, они просто знакомы или одноклассники. Или встречаются. Но это уже в самом крайнем случае. Всякое же возможно.