Голос Ганнибала становится все тише. Уилл сдерживает дыхание, чтобы расслышать его. Тогда Лектер наклоняется над его ухом и делает осторожный вдох, от которого тело Грэма все покрывается гусиной кожей. Уилл замирает, когда теплое дыхание Ганнибала начинает литься на его кожу. Он прикрывает дрожащие ресницы и слышит пьянящий шепот:
- Вы еще не знаете, Уилл, но я неизлечимо болен. Вы… мое мрачное помешательство. Моя бесконечная меланхолия, – Ганнибал прикасается губами к холодной щеке Уилла, медлит… 1…2…3 секунды и отстраняется. - И я так свыкся с этим недугом, что жизнь без него мне кажется неполноценной, - продолжает Лектер уже громче. Он смотрит на Уилла блестящими глазами, этот блеск отчаянно похож на слезы, а эти слезы – на искреннюю боль. Боль покорную и смиренную. Всецело принятую. Желанную. – Я не отпущу вас, Уилл.
Грэм никогда не боялся Ганнибала Лектера.
Но он прекрасно знает, что такое одержимость.
И сейчас Уилл Грэм чувствует, как его сердце медленно сковывает страх.
========== Часть 17 Away ==========
- Она умерла, Ганнибал… - доктор Лектер слышит, как скрипят зубы Лиддла. Он не слышит в голосе ни грусти, ни боли – только непомерную злость и неприкрытую ярость. – Ты виноват. В этом ты виноват! – напряженные пальцы Лиддла впиваются в собственные руки так, что белеют костяшки и выступают вены на тыльной стороне ладоней.
- Доминик, успокойся, прошу тебя, - Ганнибал отпускает жалюзи и оборачивается к Лиддлу. – Ты прекрасно знаешь, что это не так.
- Ты довел ее до такого состояния, из которого она не смогла бы ни за что выбраться!
- Ты допустил это. Ты не имел ничего против. Ты наблюдал.
- Она была слишком слаба, Ганнибал, ты должен был остановиться, она же сдалась почти сразу… - голос Лиддла срывается, но он тут же берет себя в руки.
- Ты мог остановить меня.
- Ты знаешь, что не мог… - цедит Лиддл сквозь зубы, смотрит исподлобья, лоб его покрывает испарина.
Ганнибал прикрывает глаза, приподнимает одну бровь и деловито спрашивает:
- Причина смерти?
И тут доктор Лиддл срывается с места и хватает Лектера за лацканы пиджака. Его побагровевшее лицо - в сантиметре от лица Ганнибала, его рот искажен, сквозь сжатые губы пузырится слюна.
- Ты… - хрипит он. - Ты причина…
Ганнибал пятится, пытаясь освободиться от крепкой хватки Лиддла, но, поняв, что меры тут нужны иные, резко бьет ребром ладони по его ребрам. Тот складывается пополам от боли и разжимает пальцы.
Лектер переводит дыхание, поправляет выбившуюся прядь и отряхивает пиджак. Лиддл, тяжело дыша, периодически кашляя и всхлипывая, сидит на полу. Ганнибал смотрит на него сверху, губы его изгибаются в гримасе легкого пренебрежения:
- Если она была тебе так дорога, зачем ты отдал ее мне? – произносит он сухо. Доктор Лиддл не смотрит на него, но его дыхание после этой фразы становится ровнее. К тому моменту, как Ганнибал подходит к двери, Доминик успокаивается. Он смотрит в спину доктору Лектеру затуманенными глазами. Только туман в них темный и клокочущий, словно непроглядный дым. Ганнибал уходит, больше не сказав ни слова, но застывший на полу Лиддл еще долго смотрит ему вслед.
***
Моргом в клинике пользовались нечасто. Это было бы отличным показателем, если бы не многолетний договор с одной крупной ритуальной компанией, специализирующейся на кремации. Но сейчас холодный свет успокаивающе мерцает, звуки шагов эхом отражаются от кафельных стен, запах формальдегида приятно щекочет ноздри. Доктор Лектер идет, неторопливо натягивая резиновые перчатки. Он останавливается у стола и приподнимает простынь, накинутую на лежащее там тело. Удостоверившись, что это именно то, что он искал, Лектер аккуратно сворачивает простынь и откладывает в сторону. Эйнэ похожа на куклу, имеющую мало общего с человеком, даже мертвым. Ганнибал листает заключение и небрежно откидывает планшет. Краткое предварительное «Асфиксия» едва ли может удовлетворить его. Он подходит к голове, бегло осматривает белую, тонкую, неповрежденную шею, а затем обеими руками разжимает челюсть. Осмотрев содержимое рта, Ганнибал аккуратно его закрывает и оглядывается. Он почти сразу находит то, что искал. В небольшой, наполненной жидкостью баночке, находится ничем не приметный бледно-розовый кусочек - кончик языка, извлеченный из горла Эйнэ. Ганнибал аккуратно берет в руки баночку и осматривает ее содержимое. Потом он медленно ставит ее на место, стягивает с рук перчатки и направляется к выходу, окончательно потеряв всякий интерес к чему бы то ни было в этой комнате. «Почти. Очень близко». Уголок его губ медленно ползет вверх, впрочем… возможно, это всего лишь игра света и тени от дрожащих мертвых неоновых ламп.
***
Солнце клонится к горизонту, окрашивая низко висящие облака зловещим багровым светом. Доктор Лектер переводит взгляд с неба на небольшую поляну, по которой слоняются пациенты. У них осталось всего несколько минут перед тем, как их разгонят по палатам. Практически никто из них этого не осознает.
- Жалкое зрелище, правда?
Ганнибал прикрывает глаза, несомненно, узнав голос.
- Днем вы были другого мнения, Джесси, - произносит он в ответ, по-прежнему не смотря в сторону собеседника.
Джесси отрывается от дверного косяка, который до этого успешно подпирал и становится по правую сторону от Ганнибала.
- Потому что мне было с кем провести этот день, - он запрокидывает голову, улыбается и щурится, глядя на темнеющее небо.
Доктор Лектер впервые кидает равнодушный взгляд на Джесси:
- И где же теперь ваш… друг?
Джесси перестает разглядывать небо и смотрит на Лектера. Он молчит, и это его молчание по капле добавляет тревогу во внешнее равнодушие Ганнибала. И чем дольше молчит Джесси, тем чаще падают капли.
- Вы не знаете? – наконец, произносит Джесси. Ганнибал хранит ледяную невозмутимость, на губах его остывает забытая вежливая улыбка. На вопрос он реагирует лишь заинтересованно приподнятой бровью. – Уилла увезли куда-то около часа назад, в сопровождении лично доктора Лиддла… Странно, конечно. Хотя я бы не возражал, если бы меня тоже куда-нибудь увезли. Атмосфера тут, знаете ли, тяжелая. Давит… Даже не знаю, почему…
Что-то во взгляде доктора Лектера вынуждает Джесси замолчать и стереть и без того неуверенную улыбку с лица.
- Куда? – хрипло спрашивает Ганнибал, не сводя с Джесси цепкого взгляда. Тот пожимает плечами, сунув руки в карманы. Осознав бессмысленность своего вопроса, доктор Лектер переводит взгляд на постепенно пустеющую поляну, веки его щурятся в наступающей темноте, и взгляд застывает. Он не замечает, как Джесси уходит прочь с подошедшим к нему санитаром. Он не видит даже, как зажигаются редкие тусклые фонари по периметру территории, а все вокруг погружается в абсолютную. Пустую. Темноту.
========== Часть 18 And back ==========
Доктор Лиддл закрывает дверь на ключ и с наслаждением снимает обувь. Его ноги ноют, он, избавившись от узких ботинок, неспешно идет на кухню. Достает из холодильника бутылку минеральной воды и прикладывает ее ко лбу. Несколько неторопливых шагов к окну, взгляд на ночной город. Звук сворачиваемой крышечки и шипение. Несколько жадных глотков.
- Где он, Доминик?
Сердце Лиддла пускается в испуганный галоп, страх стремительно ввинчивается в виски. Он оборачивается на голос и видит очертания неподвижной фигуры сидящего в кресле человека. Только тусклая полоска света, проникающего из коридора, отражается в его глазах огненными иглами. Лиддл машинально тянется к телефону, но легкая усмешка из темноты заставляет его остановиться.
- Тебе нужно просто сказать, где он.
Лиддл медленно ставит на стол бутылку и скрещивает на груди руки.
- Она откусила себе язык, Ганнибал. Проглотила его и задохнулась. Или захлебнулась кровью. Впрочем, какая сейчас разница, правда?
- Избавь меня от этих подробностей, - фигура в кресле шевельнулась, но лишь для того, чтобы закинуть ногу на ногу.