Дверь открывается, и Лиддл входит в комнату парой уверенных властных шагов. Уилл смотрит за его плечо, игнорируя его внимательный взгляд и дежурную отеческую улыбку. Лиддл, не оборачиваясь, одной рукой закрывает за собой дверь.
- Доброе утро, Уилл. Как вам спалось?
Поняв, что в палату больше никто не зайдет, Грэм неохотно обращает свое внимание на Лиддла. Вопрос он пропускает мимо ушей, разумеется.
- Меня зовут доктор Доминик Джозефф Лиддл. Я ваш лечащий врач, - Лиддл делает небольшую паузу и снова продолжает: - Я сам… не люблю это… - он неопределенно машет рукой возле нижней части лица. – У вас будет 40 минут на то, чтобы привести себя в порядок. Вернее, чтобы вас привели в порядок. После завтрака… - доктор какое-то время молча смотрит в свой большой блокнот. – Уилл, вы через многое прошли. И с заведениями подобного рода вы сталкиваетесь не впервые… Но это лишь внешнее сходство. Необходимые условности. Очень скоро вы поймете, что сделали верный выбор, - Лиддл с забытой улыбкой смотрит куда-то в область переносицы Грэма, и от этого взгляда Уиллу становится не по себе. Будто подслушав его мысли, доктор поспешно переводит взгляд на блокнот, отделяет от него лист и протягивает Уиллу.
- Это ваш график. Согласно ему будет строиться ваша жизнь здесь в ближайшем будущем.
Уилл кидает быстрый взгляд на лист и без интереса отпускает его над кроватью. Листок мягко планирует на мятую простынь. Лиддл улыбается:
- Безусловно, вы ознакомитесь с ним позже. А пока… первый месяц – никаких посещений. Никаких контактов с внешним миром. От вашего поведения здесь в этот срок зависит многое.
- Например? – наконец, подает голос Уилл. Лиддл с радостью откликается:
- Например, вернетесь ли вы туда, откуда к нам попали. Или останетесь здесь на весьма завидных для всех заключенных условиях, - подумав, Лиддл добавляет: - Доктор Лектер оказал вам неоценимую услугу. Вам стоит поблагодарить его.
Уилл еле сдерживает хищную недобрую улыбку:
- Непременно.
Лиддл смотрит на него застывшим взглядом и кивает. Грэма снова посещает неприятное чувство от выражения его глаз. Но он проглатывает это чувство, стараясь оставаться к доктору нейтральным. Лиддл молча уходит, напоследок одарив Уилла ободряющей улыбкой. Грэм опускается на кровать, лениво вертя в пальцах лист с графиком своей жизни.
Завтрак. Это всего лишь овсянка, хлеб и сок. Но. Это все-таки томленые в молоке отборные хлопья в солнечных каплях сливочного масла. Это ароматный квадрат чуть обжаренного хлеба, мягкого внутри и хрустящего снаружи. Это стакан свежевыжатого апельсинового сока, заботливо процеженного и украшенного крохотным листочком свежей мяты. Один из самых простых, но самых вкусных завтраков в жизни Уилла Грэма. Даже несмотря на две маленькие, давно растворившиеся в соке, безвкусные таблетки.
А после завтрака, как и было обещано, Уилла отводят в пустую комнату, усаживают в специальное кресло, завязывают на шее большой черный фартук и оставляют в одиночестве. Уилл Грэм не двигается. В комнате темно, пусто, зеркал в ней нет, как и мебели. Рядом с креслом – пустой столик, позади – очевидно, раковина, судя по монотонным звукам бьющихся о ее дно капель.
Когда дверь неторопливо открывается, в животе Уилла усиливается и без того с утра тянущаяся дрожь. Он слышит шаги позади себя. Порой ему кажется, что эти шаги – все, что он может слышать, и кроме них не существует больше никаких звуков. Их он не спутает ни с чем.
Ганнибал останавливается за спиной Уилла и кладет ладони ему на плечи. Грэм заставляет себя дышать ровнее и сказать фразу, которая уже час крутится в его голове.
- Спасибо за завтрак, - фраза получается слишком простой, но невозмутимости Уилла хватает только на такую.
- Скажите честно, Уилл, - Грэм вздрагивает от внезапного дыхания у своего уха и голоса, еле уловимой хрипотцой пробирающегося в его мозг, - меня выдала мята? – выдох от легкой усмешки. Кожа Уилла волной покрывается мурашками. Разумеется, Грэм не отвечает.
- Расслабьтесь, Уилл, - Лектер сдавливает пальцами плечи Грэма и наклоняет стул так, чтобы его голова оказалась в раковине. Теперь Уилл может его видеть, хотя предпочел бы не. Ганнибал смотрит на него сверху, улыбается одним уголком губ. Взгляд его теплый, вяжущий, словно разлившаяся в море нефть, затягивает. Поэтому Уилл закрывает глаза. А Ганнибал открывает кран и заботливо пробует воду запястьем, прежде чем направить струю на голову Уилла.
Грэм может чувствовать только запахи, тонкие, еле уловимые, сменяющиеся друг другом, растворяющиеся в прикосновениях, откровением нежности опьяняющих Грэма. Он так и не открывает глаза до самого конца, а потому не может знать, что Лектер смотрит на него все это время, неторопливо массируя его голову. С любопытством наблюдая за тем, как дрожат его веки, отчаянно сомкнутые, боящиеся открыться. Ганнибал накрывает его голову полотенцем, ждет, пока оно впитает воду, и откидывает прочь. Вернув стул в вертикальное положение, Лектер обходит его и останавливается напротив. Одной рукой он за подбородок приподнимает голову Уилла.
- Я думал, этим занимаются …специальные люди, - Уилл с трудом подбирает нужные слова.
- Да. Но я бы хотел сам, - Ганнибал аккуратно достает из-за пояса ножницы и расческу. – Не беспокойтесь, Уилл, у меня есть… опыт.
- Вы думаете, мне есть хоть какое-то дело до прически? – Уилл равнодушно дергает плечом.
Вместо ответа начинают клацать ножницы. Ганнибал делает все неторопливо, с присущей ему грацией и достоинством. Через 15 минут он заканчивает, убирает за пояс и ножницы и расческу и принимается с любопытством разглядывать результат своей работы. Грэм же начинает склоняться к мысли, что опыта у Лектера все-таки нет. Слишком уж много интереса обнаруживает Уилл в глазах Ганнибала. Азарт Первого Раза. А потом в руке доктора появляется и тускло поблескивает вдруг откуда-то взявшаяся (очевидно, из-за пояса) опасная бритва. Грэм косится на нее одними глазами, не в силах повернуть голову.
- Может, я сам? – еле выговаривает он. Лектер снисходительно улыбается ему, как ребенку.
- Я не могу дать вам в руки такое оружие, Уилл. Вы… пациент.
- Я уже стал забывать об этом с таким обслуживанием, - цедит Грэм сквозь зубы.
- Это не обслуживание, - улыбка Ганнибала постепенно исчезает. – Это услуга. Дружеская.
- Боюсь, я не в состоянии расплатиться за ваши… услуги, Ганнибал.
- Вы недооцениваете себя, Уилл, - Лектер выдавливает на ладонь облако белоснежной пены и протягивает руку к лицу Грэма.
- Я не люблю быть в долгу, - в Уилле откуда-то вдруг берутся силы на протест. – Прекратите! – Грэм резко отворачивается и делает попытку встать с кресла. Ганнибал свободной рукой с силой толкает его в плечо, возвращая на место.
- Не будьте глупцом, Уилл, - быстрым шепотом говорит Лектер, прильнув к его уху. – Еще одно движение - и санитары прикуют вас к креслу, и я закончу в любом случае. Ночи вы потом будете проводить тоже прикованным к кровати. В качестве профилактики. Хотите этого?
Уилл сжимает челюсти, пытаясь унять злость. Его пальцы впиваются в подлокотники так, что белеют прикрытые фартуком костяшки. Лектер отпускает плечо Уилла, выпрямляется и снова протягивает ладонь с уже осевшей пеной. Грэм не двигается, лишь ноздри его беззвучно расширяются. Тогда Ганнибал прикасается к его щеке и начинает размазывать пену по покрытой щетиной коже. В полнейшей же тишине он с легким щелчком раскрывает бритву.