- Вы ошибаетесь, Уилл, - говорит Лектер терпеливо.
- То есть… - Уилл чувствует, как голос его начинает дрожать, - вы хотите сказать, что мне это все… почудилось?
- Я не знаю никого по имени Эйнэ, два дня назад я, действительно, был в общем зале вместе с доктором Лиддлом, но… Уилл, я ни с кем не говорил, - еще чуть-чуть и Ганнибал протянет Уиллу свои руки, умело проявляя сочувствие и поддержку.
Грэм этого не хочет, встает и отходит в противоположный от Ганнибала угол комнаты. Поворачивается к Лектеру спиной, упирается взглядом в стену.
- Я схожу с ума, доктор Лектер? – спрашивает он еле слышно. Молчание за спиной медленно убивает Уилла Грэма. Секунда за секундой, пока Уилл не слышит скрип кресла и медленные приближающиеся шаги. Они останавливаются за его спиной.
Но доктор молчит. Уилл зажмуривает глаза в последней попытке выжать из головы отравляющую его мозг безысходность.
- Почему вы молчите? – с трудом выговаривает он шепотом. Уилл не слышит ни ответа, ни шороха, ни дыхания. Ему кажется, что позади – пустота, въедающаяся в его затылок. Ему необходимо обернуться, но страх парализует его, а глаза тонут в жидком отчаянии. – Доктор… Лектер… - дрожащий голос Уилла еле слышно.
Но свой ответ он все-таки получает: давлением на плечах, складками на рубашке и теплом на шейных позвонках. Затем Грэм слышит вкрадчивое «Вы поправитесь, Уилл», чувствует, как обрывается прикосновение, слышит, как Ганнибал отходит, и за ним закрывается дверь.
***
Нового пациента доктора Лектера Уилл узнает сразу. Он испускает тревожные волны, которые Грэм ловит с жадностью радара. Изорванная аура незнакомца исходит пьяными вибрациями ядовитых оттенков, от которой Грэм не может спрятаться даже в самом дальнем углу зала.
Он блондин с рваной челкой, на вид ему восемнадцать, широкие плечи, узкие бедра, точеное лицо, словно с обложки журнала. Аккуратный подбородок, скулы, изящная линия губ, прищуренные отекшие глаза.
Уилл разглядывает его без стеснения: парень сидит одиноко и неподвижно, смотрит себе под ноги и задумчиво грызет ногти. Он вздрагивает, когда железная дверь с привычным лязгом открывается и входит санитар.
- Это Джесси, - теперь настает очередь Уилла вздрагивать: к нему вежливо подсаживается доктор Лиддл. Уилл отводит взгляд от объекта своего интереса и равнодушно пожимает плечами. – Его родители попросили меня… за ним приглядеть. Он сунул голову в духовку, пытаясь покончить с собой.
- Зачем вы мне это рассказываете? – спрашивает Уилл, борясь с желанием заткнуть уши.
- Мне показалось, что он вам интересен.
- А как же врачебная тайна и все такое?
В ответ Лиддл скептически ухмыляется и кладет руку Грэму на плечо. С некоторых пор у Уилла не осталось никаких иллюзий насчет доктора Лиддла и его методов.
- Будьте с ним осторожны, Уилл.
- Почему? Он опасен?
Лиддл загадочно улыбается и медлит с ответом:
- Не физически, - говорит он и поднимается, когда санитар с таблетками подходит к Джесси. Уилл тоже наблюдает за ним, как и Лиддл. Джесси отшатывается от таблеток, пятится назад, затравленно смотрит своими опухшими глазами на приближающуюся подмогу из еще двух санитаров, которые подхватывают его под руки. Его рубашка задирается, оголяя живот, он скользит ногами по полу, выворачивает голову, но избежать железной хватки опытных пальцев, раскрывающих его нижнюю челюсть, ему не удается. Санитары проделывают это все молча, и так же молча отходят. Джесси остается сидеть на полу с перекошенной рубашкой и задранной штаниной, он тяжело дышит и принимается поправлять на себе одежду. Уиллу его жалко, он собирается подойти к нему, но рука Лиддла снова опускается на его плечо.
- Не советую, - говорит он. И Грэм с ним соглашается, когда видит, как Джесси, оправившись, поднимается на ноги и отряхивает ладони. Взгляд он больше не прячет: он исподлобья, не мигая, обводит им зал. И Грэм понимает, что Джесси не нужна помощь, ни его, ни кого бы то ни было. Потому что Уилл слышит щелчок взведенного курка, когда пересекаются их взгляды. И тогда холодные голубые глаза Джесси растворяются, тут же трансформируясь в немое дуло пистолета.
========== Часть 8 Беседа о ==========
Уилл наблюдает за тем, как Ганнибал прибирает на столе и без того идеальный порядок. С невозмутимым выражением лица он длинными пальцами поправляет листы бумаги, выравнивает ручки, убирает с поверхности невидимые пылинки. Затем он складывает пальцы обеих рук в замок и его внимательный взгляд, наконец, устремляется к Уиллу.
После некоторого молчания Грэм задает вопрос:
- Зачем вы нянчитесь со мной, Ганнибал? Ваше трогательное внимание и «дружеское» участие не заставят меня думать, что смертной казни вы не заслуживаете.
- Вы проницательны, Уилл, но не думал, что ваш блестящий ум так падет до беспочвенных обвинений, основанных на догадках и интуиции. Человек невиновен, пока его вина не доказана. Разве не так? Мне грустно осознавать, что вы от этого постулата отошли. И весьма далеко.
- То, что вы аккуратно за собой прибираете, не значит, что вы не сорите.
Ганнибал находит эту метафору забавной и усмехается. Затем, видимо, решает сменить тему:
- Но вы согласитесь со мной, что здесь лучше?
- Лучше для кого? Для меня или для вас?
Лектер по-прежнему улыбается. Улыбкой самодовольной и отдающей должное находчивости собеседника.
- Для вас, прежде всего. Тюрьма бы сломила вас, Уилл.
Уилл тоже усмехается. Его усмешка напускная и слишком очевидная, он не хочет соглашаться с доктором, но не может не признать его правоту. От этого Уилл злится.
- Умерьте свое самодовольство, Ганнибал. От него тошнит.
Он отворачивается от долгого пронизывающего взгляда Лектера. В нем сквозит холод. Но доктор не может обижаться. Лектеру не свойственно. Уилл более чем уверен, что этот его выпад останется без реакции. Реагировать - не по-лектерски.
- Я понимаю вашу озлобленность, Уилл, - как ни в чем не бывало продолжает Ганнибал, намеренно увеличив долю отеческого сочувствия в голосе. Видимо, чтобы Уилла затошнило еще больше. – Но то, что вы оказались здесь – невероятное везение. Вы можете злиться на меня и весь мир, который, как правило, редко бывает справедливым. Но я ценю нашу дружбу, что бы ни происходило, Уилл. Возможно, когда-нибудь вы поймете.
Наступает молчание. В нем незаметно корчится в немом раскаянии по-детски невинная злость Грэма.
- Я стараюсь наблюдать за вами тут, знаете. Но доктор Лиддл к вам меня не особо подпускает. И, чтобы я не сошел с ума от безделья, подбросил мне Джесси, как сочный мосол избалованной собаке. Вы ведь уже успели узнать о нем? – Грэм затылком чувствует всезнающий взгляд Лектера. Будь он проклят.
Уилл разводит руками. Он старался не думать о Джесси с тех пор, как увидел. Его сознание почему-то блокирует его образ.
- И как он вам? – спрашивает Уилл. Простой вопрос, подразумевающий сложный ответ. Как всегда.
Ганнибал молчит. Вероятно, снова улыбается.
- Вдохновляющая натура, - слышит Грэм в ответ. Ничего сложного, но почему-то становится трудно сдерживать разбегающиеся в панике мысли. А Ганнибал продолжает: - Умен для своего возраста, но слишком импульсивен. Этим и покоряет большинство из своего окружения. С ним хотят быть. Его вожделеют, им восхищаются. А он… - Ганнибал пожимает плечами. Странный жест. Грэм видит его вполоборота и непривычность этого его разрушает. – Он будто смотрит сквозь них всех. Впрочем, вряд ли он что-нибудь увидит.
Ганнибал на мгновение замолкает. Уилл пользуется моментом и присаживается на стул, стоящий в углу комнаты. Теперь он видит доктора как на ладони. И теперь они говорят о ком-то Третьем. Удивительное облегчение. Оказывается, чтобы смело смотреть в глаза Лектеру, нужен был кто-то третий.
- Все думают, что он сунул в духовку голову ради творческого эксперимента.
Уилл не может сдержать улыбки:
- А как считаете вы?
- Джесси - сложная личность. Он магнитом тащит за собой множество неудачников. Кто-то отсеивается по пути, а кто-то настолько стал зависим от него, что превратился в тень. Но от тени в духовке не спрячешься…