========== Пролог. ======
My expectations were my home, but when the mirror cracks theres so much left undone
Xandria. “When The Mirror Cracks”
Каждый щелчок ключа, проворачивающегося в замке, отдавал в голове пульсацией и заставлял испуганно вздрагивать. Противоестественно. Ненормально. Он не должен бояться. За все годы, что он провел то Робином, то Найтвингом, то Бэтменом, он должен был привыкнуть к боли и не давать ей подчинить себя.
Щелк.
Щелк.
Щелк!
Если бы боль была только физической.
Наверно, никогда еще в своей жизни, даже когда был в руках Преступного Синдиката, Дик не чувствовал себя настолько сломленным и изувеченным. Тело болело после трех дней постоянных мучений. Его били. Резали. Снова били. Какая-то часть мозга пыталась дистанцироваться от происходящего и отключиться, но не выходило. Грейсона раз за разом возвращали, приводили в чувство, и все начиналось заново.
За три дня он даже не смог придумать, как выбраться из этой тюрьмы.
Скрип резал по ушам. Дверь смазывали каждый день, но из-за большой влажности и тяжести конструкции это не помогало. Открывали ее три раза в сутки: чтобы забрать Дика и отвести в пыточную, чтобы вернуть его обратно и чтобы, после всего, накормить. Если, конечно, небольшой кусок хлеба и бутылку воды можно было назвать едой. Его тошнило от голода, он ослаб от постоянных истязаний и уже вряд ли мог бы драться, чтобы выбраться из плена.
Даже сейчас его боялись. Даже когда Грейсон находился в таком состоянии, требовалось трое, чтобы довести его до пыточной.
На глаза уже почти привычно легла повязка. Насчет трех дней Дик, конечно, думал навскидку: он отсчитывал время по количеству «подходов». Даже удивительно, что сейчас он считает этот ритуал привычным. Хотя, ко всему привыкаешь, верно?
Он сдавлено застонал, получив болезненный тычок в спину и едва не упав. Брюс учил его драться с завязанными глазами, и у Дика даже получалось, но сейчас он не мог сориентироваться в пространстве. Говорить о том, чтобы запомнить дорогу, не приходилось: каждый раз его вели новыми путями, кружили и не давали зацепиться за какую-нибудь деталь, которая могла бы стать ориентиром. Теперь, правда, это было излишним.
Повязку сняли непосредственно перед тем как приковать его. Грейсон ухмыльнулся, растягивая разбитые губы.
Крест.
Лучше придумать было невозможно.
Его цепляли одновременно с трех сторон: по одному на каждую руку и один возился с ногами. Какое-то время назад Дик бы обязательно воспользовался любой заминкой и попытался ударить, вывернуться, убежать. Сделать хоть что-нибудь. Теперь же он мог лишь бессильно повиснуть на оковах.
Дик ненавидел себя за эту слабость.
- Эй, а можно мне газетку к утренним процедурам? – самым наглым тоном, на который он был сейчас способен, потребовал Грейсон.
Хотя бы это в нем еще осталось.
Ответа не последовало. Только захлопнулась дверь и щелкнул замок, давая понять, что какое-то время Дику предстоит провести в одиночестве. И из всех мучений и истязаний это, пожалуй, было худшим. В одиночестве он начинал думать. В последнее время он думал слишком много. О том, как жил. О том, что привело его к этому месту. Мысли путались и пытались уничтожить его изнутри, разъедая душу и оставляя грязные пятна на всех воспоминаниях. Грейсон пытался не думать вообще, но это удавалось только там, в его камере, когда он, выдержавший все пытки, был уже не способен сосредоточиться на чем-нибудь и отключался. Здесь, в полуподвешенном состоянии, такой фокус не проходил.
Пытаясь удержать свой разум, чтобы не сломаться, Дик начал вспоминать дом. Улыбающегося Брюса и такие теплые и родные объятия от Альфреда, каждый раз, когда он возвращался туда. Он вспоминал прекрасные рыжие локоны Барбары, ощущение полета и свободы. Веселящихся младших братьев, которые пришли к нему все вместе, чтобы просто обнять.
Он вспоминал все, что любил, и это помогало ему выжить и сохранить способность мыслить здраво.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Светлые воспоминания на какой-то момент сменились паническим, иррациональным ужасом, который Дик тут же отогнал. Он знал, что означают эти щелчки, но и в этот раз, как и в прошлые, Грейсон не позволит страху и боли управлять собой.
Дверь открылась и Дик, гордо подняв голову, с вызовом посмотрел на своего мучителя.
====== Глава 1. Kiss Kiss Bang Bang. ======
Дверь в кабинет захлопнулась за его спиной.
Дик никогда не считал себя особенно скромным, но даже по его меркам просьба, с которой он собирался обратиться к Хелене, была очень наглой.
Персональное задание. По личным данным.
Итальянка изогнула бровь и внимательно изучила Агента 37. Она чувствовала почти что кожей: парень затевает какую-то свою игру, которая, возможно, может стоить ему жизни. Но если эта игра будет выгодна для Спирали…
- Как ты получил сведения, Агент 37? – поинтересовалась Бертинелли.
- У меня остались кое-какие источники информации, Матрона, – уклонился Дик. – Из прежней жизни.
- И твои «источники» уверены, что этот Томас Хоуп собирается создавать армию мета-людей?
- Что-то в этом духе, – кивнул Грейсон. – У него точно есть что-то, способное переписывать ДНК человека и вызывать мутации, пробуждающие сверхспособности. Хоуп уже ставил несколько опытов на людях, и пуск дела «на поток» – теперь вопрос времени. Не думаю, что нам нужно подобное.
- Ты прав, – помедлив, ответила Хелена. – Неконтролируемая толпа мета-людей не нужна никому. Но его технологии могут быть… полезны.
- Я вытащу из его лабораторий все, что смогу, если ты об этом, – усмехнулся Агент 37. – Значит, я могу идти?
- Можешь, – вздохнула итальянка. – Но учти, Грейсон. Если ты попадешься – Спираль не сможет тебя вытащить. Вообще забудь о существовании такого слова, если попадешься. Нам хватило неприятностей полгода назад, и теперь не стоит наживать новых. Надеюсь, это понятно.
- Более чем, – серьезно ответил Дик. – Но я не попадусь.
Самоуверенный. До крайности. Наглый. Несерьезный. Как его вообще взяли в Спираль? Как его терпел рядом с собой суровый и мрачный Бэтмен?
- Можешь идти. Отправишься в удобное для тебя время, – строгим тоном сказала Бертинелли и, уже мягче, добавила. – Это опасно, Дик. Будь осторожнее.
- Не сомневайся во мне, Матрона.
Грейсон выскользнул из кабинета и облегченно вздохнул, наконец-то позволяя эмоциям взять верх. Дольше прятаться за маской показной беспечности и наглости он не мог. Беспокойство, страх и ощущение неизвестности изматывали и мешали мыслить здраво.
Дик боялся. За так внезапно объявившегося брата.
Честно говоря, Грейсон опасался их встречи. После того, как полгода назад он загипнотизировал Джейсона и заставил стрелять в себя, после того, как брат считал, что убил его, лучшим исходом для Дика был бы обычный мордобой. Заслуженный. Свои ошибки Грейсон признавал. Но заявившемуся к нему среди ночи Тодду явно было не до прошлых обид.
- Ты всегда знаешь, что мне нужно, братишка. Но вообще-то я к тебе по делу…
Грейсон резко подскочил, сгоняя с себя остатки сонливости, и уставился на определенно ополоумевшего младшего брата. Он совсем спятил, если решил не просто засветиться перед Спиралью, а влезть в самое пекло. Черт возьми, Дик что, зря жизнью рисковал?
- Ты какого черта сюда заявился, идиот? – раздраженно спросил Грейсон. Джейсон виновато улыбнулся.
- Что, совсем по мне не скучал?
- Джей, ты прекрасно знаешь, о чем я, – строго сказал Дик, протягивая руку, чтобы включить ночник. – Что было бы, если бы тебя засекли?
- Я умер бы чуть раньше, чем рассчитывал, – тихо ответил Тодд.
Грейсону стало не по себе.
- О чем ты?
Только сейчас он заметил темные круги под глазами у брата и наспех перебинтованную до плеча руку. Джейсон держался из последних сил, держался на упрямстве и воле. Если он пришел сейчас, то на это точно были причины.
- За мной охотятся, – опустив голову, рассказал брат. – Я неделю убегаю, пытаюсь запутать следы, но они меня найдут. Это вопрос времени. Я влез… в общем, туда не стоило влезать. И теперь я у них на крючке.