— Каулитц, — его глаза сузились до щелочек. — Выступление через десять минут. Ты почему еще тут?
Его взгляд упал на коробку под ногами парня.
— Это что еще за мусор?
— Это… Из шкафа… Выпало вот, — Том пожал плечами.
— Так убери это. И давай быстрее, не копайся! Сегодня как никогда всё должно быть идеально! — Кит, казалось, тут же забыл про Тома, и его мысли понеслись дальше.
Том принялся медленно стаскивать с себя одежду, чтобы переодеться в рабочее перед выходом на сцену. Его неудачный день продолжался.
Can someone save me?
Just take me in, this time it’s different
I’m different, I need a change
That’s why I’m searching
I’m fighting, I’m waiting for you
I need to feel where I belong
I’m waiting for you to come along
I need to dream
To carry on
I’m waiting for you, now come along
(Smash into Pieces – Come Along)
====== Глава 3. Арест ======
— Как? Спрашиваю еще раз! — ужасающе терпеливым и чересчур вежливым тоном спросил Давид, вкладывая в эти слова последнее самообладание.
Вильгельм сидел в его кабинете и исподлобья разглядывал родственника. Тот, в свою очередь, поедал племянника не менее «радостным» взором. Это была игра, в которую они играли достаточно часто, проверяя, у кого не хватит выдержки и кто первым сдастся. Давид считал себя первоклассным психологом. Порой его совсем переклинивало, и он наставлял на племянника фонарь для эффективности допроса. К счастью, это случалось не чаще, чем пару раз в декаду, когда он вспоминал о колоссальной важности своей должности.
— Ну, я жду твоего ответа! — Давид нервно переложил с места на место какие-то документы.
Вильгельм послушно повторил:
— Еще раз отвечаю. Я как раз шел к тебе нести отчет. Я уже все яблоки пересчитал, тут иду, смотрю — гора лежит и купидоны резвятся. Ты же знаешь, какие они проказники!
Давид нетерпеливо дернулся в его сторону.
— Прекрати вешать мне на уши макаронные изделия!
Вильгельм умолк, послушно прекратив.
— Где ты вообще был, когда нужно нести пост? Это твоя территория, и почему, спрашивается, ты за ней не уследил? Кто. Ел. Яблоки?
— Я уже все сказал, — Ангел устало прикрыл веки. — Что ты еще хочешь от меня?
Давид немного подумал, прежде, чем продолжать разговор. Психологическая непробиваемость племянника иногда ставила его в тупик. Вильгельм прекрасно понимал, что тот видит его насквозь, но продолжал гнуть свою линию, а сам Давид знал, что мальчишка врет, но никакие его приемы отчего-то не действовали. Верховный Апостол начал злиться.
— Значит, не будешь рассказывать?
— Рассказывать что? Могу рассказать, я тут на досуге книгу одну прочел, вот послушай…
— С кем ты говорил? — резко перебил его дядя и двинул лампочку ближе к мальчишке.
— Зря ты не хочешь послушать про книгу. Очень интересная, — Вильгельм вздохнул. — Там рассказывается про девочку, летающий домик и Страшилу, которому набили в голову мозги из отрубей. Я тебе хотел предложить, может, нам Сакию так сделать? А то он у нас совсем.
Для наглядности юный Ангел покрутил пальцем у виска.
Давид окончательно потерял терпение. Он резко встал, обошел стол и склонился над объектом допроса. Его огромные золотые крылья трепетали за спиной, и это был явно нехороший знак.
— С кем ты говорил?! Где ты взял сигареты?
— На рынке поменял, как и обычно. Что из этого для тебя новость? Ты же знаешь, контрабанду никто не отменял.
— Почему тогда на фильтре губная помада?
— Помада также моя.
— Твоя?
— Моя! Веришь ты или нет, она шла в комплекте с сигаретами. Комплект назывался «одинокая незнакомка».
— Я даю тебе последний шанс, — тон Апостола пошел на понижение.
— Шанс на что? Я ни с кем не говорил, Давид. Так, выражал некоторые мысли вслух. Иногда я крашу губы, курю и занимаюсь философскими изысканиями в тени зеленых деревьев! У всех нас есть свои маленькие странности!
— Вот как, значит. Странности.
Племянник согласно кивнул.
— И с дежурства в самом разгаре смены ты тоже ушел из наилучших соображений, думая, что тебе, как обычно, сойдет это с рук?
Снова кивок.
— И ты не предполагал, что рано или поздно мое терпение лопнет, а тебе придется ответить за все, хотя тебя уже предупреждали раз тысячу?
— Конечно нет, — все тот же прямой, уверенный взгляд.
Давид искренне позавидовал его стальной выдержке. Глаза его подозрительно блеснули.
— Прекрасно, — елейная улыбка тронула губы Апостола. — Значит, ты сам того просил. Стража!
Вильгельм удивленно вскинул голову, а Давид довольно ухмыльнулся.
— Что? Что ты хочешь этим… — начал было Ангел, но его перебили.
В комнату влетел крупный Охранник в сияющих золотом доспехах с огромной алебардой наперевес. Сакий не мог объяснить, за каким чертом он таскал с собой эту хренотень — на территории Рая никогда не возникало таких ситуаций, в которых она могла бы пригодиться, да и эффектности его появлению оружие тоже не придавало. При виде Вильгельма Страж приоткрыл рот, будто впервые увидел своего подопечного. Младший Ангел игриво махнул ему ручкой. Похоже, недалекий Страж только сейчас сообразил, что объект его охраны вовсе не в ванной. Лицо его побагровело.
— Апостол Давид! Ваше Превосходительство! — попытался оправдаться он.
— Я тебе говорил глаз с него не спускать?! — переходя на верхние ноты завопил Давид.
— Так он это… Попросился… Ну я это…
— Я потом с тобой поговорю. Моего племянника под арест, приказать прочесать территорию!
— Есть, Ваше Превосходительство! — огромный Сакий горой надвинулся на Вильгельма. Его мощная рука легла на тонкое предплечье юноши.
— Идемте.
— Убери с меня руки! — младший Ангел поднялся со стула. — Мы сейчас все уладим! Давид пошутил.
— А ты проверь меня! — тут же вскинулся Апостол.
Улыбка сползла с лица мальчишки.
— Уводи его. Не пойдет сам — неси. Будет брыкаться — дай ему по голове, чтобы прекратил. Делай с ним все, что угодно, Сакий, — мстительно приказал Верховный Апостол.
— Сакий! Давай договоримся. Погоди, слушай, так не пойдет! — Вильгельм рванул в сторону, но колоссальный Страж оказался слишком силен.
Он схватил мальчишку и скрутил его руки за спиной.
— Отпусти меня, банка консервная! Сакий! Пусти, слышишь? Давид, ты с ума сошел, я твой племянник! У тебя нет никаких прав! — оборачиваясь уже у порога звонко крикнул Вильгельм.
Через мгновения голос его уже затихал в отдалении, гулким эхо извещая всех во Дворце о происходящем произволе.
— Посиди, посиди! Может, проснется память! — крикнул дядя ему в след.
Верховный Апостол с силой захлопнул двери кабинета.
— Что бы сказала сейчас моя сестра, увидев это, — тихо прошептал он, потирая переносицу.
— Сакий. Сакий! Пусти! — Вильгельм пытался вывернуть руку из железной хватки Стража, который был явно не настроен на шутки. Тот, казалось, даже не замечал лишнего веса, поднимая мальчишку легко, как свою бесполезную алебарду.
— Сакий, я знаю, где Давид держит вино! Свое лучшее!
— Не положено разговаривать с узниками! — промычал Страж, продолжая волочь пленника вниз по винтовой лестнице.
— Пусти, говорю! Что же сегодня за день! Мне нужно в ванную! Срочно! Дело серьезное! Если ты не отпустишь меня сейчас же, я взорвусь!
Страж молча перехватил мальчишку через плечо, зажав ему рот гигантской ладонью.
— Ммм!!! — только и смог выдавить Вильгельм, барахтаясь на плече у огромного Стража.
Слова Давида так и звенели в ушах:
«Прочесать территорию!»
Только этого не хватало. Дария могла не успеть уйти. Хотя, за это, пожалуй, можно было не волноваться, скорее Стражники не вернутся обратно, чем Демоница дастся им в руки, и все же вопросов в таком случае возникнет масса.
Во всей этой ситуации не было ну совершенно ничего хорошего, и почему-то именно сейчас, впервые за все время своего пребывания во Дворце, Вильгельм начал подозревать, что доигрался. Терпение Давида все-таки лопнуло, хотя младший Ангел и возлагал большие надежды на то, что еще несколько столетий дядя потерпит его выходки.