— Так точно, командир! Слушаюсь, сэр! — пафосно отчеканила Вален, даже попытавшись сымитировать воинское приветствие, что ещё больше развеселило главу XCOM.
В приподнятом настроении мужчина направился на выход, обдумывая всё произошедшее за последние несколько часов.
***
Цитадель, лазарет
Бывший олимпиец резко открыл глаза, о чём, впрочем, сразу же пожалел — беспощадный яркий свет поспешил воспользоваться его глупостью и прямо-таки впился в глазницы. «Какого дьявола врачи не могут слегка приглушить свет как раз на такой случай? Вдобавок на счетах за электричество бы сэкономили».
Проморгавшись, Люк повторил попытку и на этот раз добился больших успехов — постепенно начали вырисовываться очертания комнаты, в которой помимо стандартных предметов убранства находилась ещё и Мира, сидящая чуть поодаль и смотрящая куда-то в стену. На этот раз, однако, израильтянка сняла свой капюшон, явив взгляду мужчины травмированную и обгоревшую кожу, что случалось прежде всего единожды. Несмотря на плачевное состояние кожных покровов, это не помешало бойцу распознать изображенные на лице эмоции: тоску и печаль.
Люк понимал, что в данный момент ему следует быть осторожным в высказываниях. То, что Мира сняла капюшон, означало полное доверие по отношению к нему, а значит, нужно было сделать всё, что было в его силах, чтобы это доверие не предать.
— Привет, — тихо поприветствовал он, довольный тем, что его голос показался ему довольно-таки окрепшим.
Бывший агент Кидона перевела взгляд на источник звука и улыбнулась. — Ты очнулся.
Люк вздохнул. — Нет, тебе показалось. На самом деле я сплю.
— Осторожней, — весело и вместе с тем сердито упрекнула Мира. — Учитывая мой недосып в последние пару дней, я ведь и поверить могу.
Бывший олимпиец искренне понадеялся, что она преувеличивает. — Только не говори мне, что ты тут всё время сидишь?
— Не всё, — опровергла она его предположение к огромному облегчению немца… правда, ненадолго. — Но почти всё.
Заметив, что Люк собирается её пожурить, девушка поспешно взметнула ладонь, не дав собеседнику даже начать. — И нет, я не просто так тут сидела, а проводила время с пользой, — заявила она, указав на планшет у себя на коленях, а затем на какую-то коробку у подножья кровати.
— И всё равно не следовало, — сказал Люк. — Ну, в смысле я ценю этот жест, но предпочёл бы, чтоб ты не измывалась над собой из-за меня.
— Да подумаешь, три почти бессонные ночи. Наверное даже больше. Ничего такого.
Боец вздохнул, решив не продолжать эти бесполезные обвинения. Проще было просто поблагодарить Миру за проявленную заботу, что он и сделал, заявив: — Спасибо, я это очень ценю.
— У тебя даже нет права на протест. Ты бы сделал для меня тоже самое, — произнесла девушка, полностью уверенная в своих словах.
Мужчина поморщился, понимая, что она права. — Справедливо.
Израильтянка медленно поднялась на ноги и пересела на край его кровати, правда все ещё держа голову повернутой в сторону и заметно нервничая.
— Вижу, ты сняла капюшон, — начал Люк, прервав затянувшееся молчание.
Мира фыркнула. — Как наблюдательно.
Немец внутренне чертыхнулся, вслух же сказав: — Да нет, я в смысле… ну, выглядишь иначе.
— Неужели. И как же?
Люк замешкался. — Выглядишь… человечнее.
Девушка явно не этого ответа ожидала, отчего сразу же повернулась к собеседнику, заинтригованная. — Правда? В смысле?
Бывший олимпиец вновь повременил с ответом, попытавшись подобрать слова получше. — Я считаю твой капюшон средством… отстранения. Ты так и планировала, но всё же. Он — твоя маска, из-за которой люди не могут увидеть, что ты чувствуешь. Сейчас же, несмотря на… ну, на твою травму, я могу отчетливо разглядеть твои эмоции.
Уголки губ собеседницы слегка задрожали. — И какие же эмоции ты видишь?
— Ты выглядишь несчастной, — отозвался Люк. — И нервничаешь.
Мира отвела взгляд.
— Да… — тихо протянула она. — Полагаю, так и есть. Я уже и забыла, каково это.
— Что именно? — уточнил немец.
— Каково нервничать, — прояснила она. — Прошли годы.
Мужчина нахмурился. — Так о чём же ты переживаешь?
Мира вновь повернулась к собеседнику, на миг поморщившись, будто б сделала это через силу.
— За те несколько дней, что ты был без сознания, я кое-что поняла. Хоть и откладывала это до последнего, и не без причин… В общем, прежде я себя ограничивала, не зная, смирился ли ты с тем, что произошло с твоей женой… а если и смирился, то я сомневалась, что ты чувствуешь ко мне то же, что и я к тебе. Но тот факт, что ты едва не погиб, резко всё изменило… — израильтянка на миг запнулась, затем обхватила ладонь Люка своими и продолжила. — Изменилась я сама, во мне словно что-то щёлкнуло, и это заставляет меня сейчас говорить… ты мне небезразличен. Небезразличен настолько, что сама удивляюсь, как такое возможно, — девушка нервно хихикнула. — И да, я действительно переживаю, потому что боюсь твоей реакции. Но какой бы она ни была, знай: я испытываю к тебе что-то невероятно глубокое и сильное. И хочу этим поделиться, ведь иной возможности может и не представиться.
Впервые за всё время их знакомства, Мира показалась действительно уязвимой, вывалив на Люка все свои переживания. Сделала то, что клялась никогда больше не делать: подпускать к себе других. Бывший олимпиец понимал, что если он сейчас ей откажет, то это будет последней каплей, которая заставит израильтянку окончательно закрыться. «Как же удачно совпало, что я и не подумаю отказаться».
Через силу приподнявшись, мужчина широко улыбнулся. — Не волнуйся, Мира, — мягко произнёс он. — Я чувствую к тебе тоже самое, — затем потянулся вперёд и поцеловал её. Бывший агент Кидона сперва удивилась, но быстро сориентировалась и влилась в процесс. Некоторое время спустя Люк отстранился и улыбнулся.
— Такой ответ тебя устроит? — иронично осведомился он.
— Да. Полностью устроит.
Боец собирался сказать что-то ещё, как вдруг его омыло волной сонливости, вызванной все ещё не выветрившимися препаратами. От Миры этот факт не ускользнул. — Тш-ш, ничего не говори. Отдыхай.
Уложив Люка обратно в постель, девушка добавила: — Хочешь, останусь с тобой?
— Только если ты не против, — пробормотал немец, едва оставаясь в сознании.
Израильтянка улыбнулась. — Мне это будет только в радость, — затем встала, сняла ботинки с носками и проворно заползла к Люку под одеяло.
«А-а, вот что она имела в виду… что ж, так даже лучше».
Хоть разум бойца намекал ему на более интересные способы времяпрепровождения, эффект препаратов взял верх, оборвав связь мужчины с реальностью. Мира, впрочем, не показалась разочарованной, а только плотнее прижалась к своему возлюбленному и, с учётом её недосыпа, провалилась в сон почти так же быстро, как и он.
***
Дополнительные материалы
***
Чрезвычайный Протокол ЯНУС
ПРЕДИСЛОВИЕ: Протокол описывает план действий в случае появления угрозы XCOM изнутри в результате предательства, а так же инструкции по замене главного персонала в случае их смерти.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ:
Измена: Участие персонала XCOM в деятельности, затрудняющей или подрывающей работу организации путём неавторизованной публикации важной информации, целенаправленной порчи имущества, покушения на жизнь и/или здоровье персонала, шпионажа в пользу сторонней организации.
РАЗДЕЛ 1: ИЗМЕНА
СЦЕНАРИЙ 1.1: ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ XCOM: В случае, если член Вооруженных Сил XCOM совершил предательство в отношении XCOM, надлежит предпринять последующие действия:
ПРОЦЕДУРА 1: В случае, если боец, о котором идёт речь, находится в Цитадели:
1. Отряд бойцов XCOM выследит предателя, подавит сопротивление и доставит его в камеры для допроса.
2. Предатель будет допрошен командующим XCOM или директором Чжаном.
3. После получения необходимой информации Бюро Разведки XCOM приступит к поиску возможных сообщников/организации, отдававшей приказы предателю (и её уничтожению).
4. Предатель будет казнён путем расстрела.
Дополнение 1: Глава исследовательского отдела Мойра Вален вправе запросить перевод упомянутого бойца в её отдел в качестве подопытного для экспериментов.