— Это война, — вмешалась Мира. — Тут нет никаких правил.
Машина, не ожидавшая подобного сопротивления, продолжала обстрел, правда постоянно меняя цели, видимо не уверенная, в кого именно целиться — слишком уж хорошие у всех бойцов были позиции. Следует ли говорить о том, что будучи раскрытым, диск получал непозволительно крупное для него количество урона и, казалось, вот-вот должен был развалиться.
— Как по мне, он почти всё, — протянула Смотритель. — Крид, не окажешь милость?
— С удовольствием, — отозвался тот, а затем закинул гранату аккурат на ранее используемую им вышку, у которой машина и зависла.
— Гори в аду, кибердиск!
Вызванного гранатой взрыва хватило, чтобы машина потеряла управление и отлетела чуть назад, прямо к стене, по которой прежде поднимались бойцы, а затем рухнуть вниз, взорвавшись где-то в комнате с первым генератором.
— Это было… странно, — молвил Люк.
— По крайней мере он был один, — напомнила британка. — Могло бы быть куда хуже.
Словно специально дождавшись её фразы, из комнаты, расположенной примерно посередине между позициями Люка с Патрицией и остальной троицы, и прежде скрытой энергетическим барьером, вылетело пятеро летунов, двое из которых тут же устремилось по направлению к вышкам, непрерывно рыча и яростно обстреливая всех, кто попадал в поле зрения.
Один из них был метко сражён чьим-то выстрелом, тогда как его напарник успешно приблизился к своей цели и зацепил плазменным сгустком Крида, который тут же рухнул вниз, но был спасён как всегда собранной израильтянкой.
Оставшиеся же попытались действовать более сдержанно, несколько хаотично обстреливая всех оперативников сразу и резко уклоняясь и постоянно меняя направление движения. Это могло бы дать плоды, будь их количество большим, но в данной ситуации сыграло скорее против них. Около минуты спустя все летуны были уничтожены.
Бывший олимпиец спешно перезарядился и принялся ждать подкреплений. Ждать пришлось около пяти минут, после чего Патриция неожиданно заявила: — Выдвигаемся, пойдём направо. Крид? Как у тебя дела?
— Так себе, — оповестил тот, подходя поближе и демонстрируя пораженную руку, в одном месте лишившуюся брони и части кожи. Впрочем, выглядело это некритичным и напоминало умеренный кислотный ожог. Вероятно, броня приняла на себя большую часть урона.
— Позволь взглянуть, — вмешалась Эбби, подоспевшая с наноаптечкой наготове. — Вот, это должно помочь, — заявила она, распылив по поверхности раны голубоватый туман.
Морской Котик зашипел, почувствовав соприкосновение лекарства с кожей. — Ар-р-х, надеюсь, это действительно помогает, а не разъедает её ещё больше.
— Вот нытик. Раз так, в следующий раз сам себя подлатай. Как это у вас, Котиков, там делается? Грязью присыпать или что-то в этом роде?
— А ты сама попробуй подставиться под плазму, — оправдался он, на этот раз более спокойным тоном. — Но вроде уже лучше, спасибо.
— Заткнулись, оба, — перебила Патриция, указав в сторону двери, через которую ранее вылетели пятеро противников. — Идём.
— Осторожно, — напомнила британка, пересекая дверной проём, ведущий на мост, похожий на ту самую платформу, где отряд изначально высадился.
— Вижу ещё один генератор, — заявила Мира, указав на упомянутое устройство, расположенное на небольшой возвышенности посреди следующей комнаты.
— Крид, Мира, защищайте наш тыл. Мне надоело, что на нас всё время нападают со спины, — распорядилась Смотритель, сама же продолжив движение вперёд, при этом добавив: — Эбби, стой тут и прикрывай нас с Люком.
Немец добрался до источника энергии первым и принялся искать тот самый интерфейс, прежде активированный Патрицией, но безуспешно.
— Смотритель, — обратился он. — Как ты-
Остаток фразы был прерван истошным воплем, вызванным попаданием сразу трёх плазменных сгустков откуда-то сверху. Снаряды вонзились ему в грудь, полностью растворив броню и практически уничтожив грудную клетку: если приглядеться и чуть-чуть покопаться в образовавшейся дыре, можно было спокойно дотронуться до сердца или лёгкого. Почему «лёгкого», а не «лёгких»? А потому, что один из этих парных органов был полностью уничтожен, хоть сразу было и не разобрать из-за обилия в ране крови, деталей сломанного бронекостюма и шкворчащей плазмы.
«Опять двадцать пять. Какой же я дебил», — мысленно произнёс Люк, вновь почувствовав знакомое и даже успокаивающее ощущение изменённой реальности. Чуть погодя сверху спрыгнули и пришельцы, выстрелившие в него — группа бронированных пехотинцев.
— Уходи! — выкрикнул раненый боец Патриции, которая, казалось, готова была разобраться с пришельцами самостоятельно. — ПРОЧЬ! — добавил он, в то время как противники приготовились к бою.
— Мне жаль! — оправдалась британка и юркнула за какое-то небольшое инопланетное устройство, удобно подвернувшееся под руку. Один из пехотинцев тем временем уставился на еле живого мужчину у его ног, затем как будто б улыбнулся и выстрелил дважды ему в живот, аналогично уничтожив защитное покрытие и распотрошив ещё и нижнюю часть торса, разбрызгав повсюду кровь и ещё несколько нелицеприятных субстанций. Удовлетворённо кивнув, существо отвернулось, видимо посчитав мужчину обезвреженным.
«И он прав. Мне уже не помочь…» — подумал Люк, едва поддерживая себя в сознании. Но последние его мысли были не о себе любимом, а об остальных, в особенности о Мире. И была одна вещь, которая способна была им помочь.
— Мира… — выдавил из себя боец. — Детонатор. Помнишь…
— Да, — с отчаянием отозвалась та. — Но это не-
— К тому моменту… как вы одержите верх, — простонал он, — я умру. Сделай так… чтоб не напрасно. Прошу.
— Чёрт бы тебя побрал! — закричала она, судя по голосу сквозь слёзы. «Забавно, вот уж не думал, что когда-нибудь засвидетельствую такое».
— Мне жаль, но я верю, что ты сделаешь… что… должно, — на последнем издыхании произнёс Люк, потеряв сознание.
— Прости меня, — прошептала девушка. — Мне очень жаль.
На миг мужчину словно вернуло в сознание яркой вспышкой, но после всё резко оборвалось.
***
Получившийся взрыв подранил двоих пришельцев, но тем, что прикончило всех из них, стал взрыв источника энергии, полностью дезинтегрировавший всё в радиусе пяти метров, не оставив после себя ничего: ни тел, ни брони, ни оружия.
Бывший агент Кидона уставилась на теперь уже бесполезное устройство в её ладони, затем затряслась и выронила его, позволив тому звонко удариться о пол. Казалось, она уже ничего не чувствует, кроме огромной зияющей дыры в груди. Люк доказал ей, что она всё ещё способна открыться, чувствовать, любить… только для того, чтобы впоследствии прикончить немца своими же руками.
— Мира… — неуверенно протянула Эбби. — Ты что сделала?
— Мы как-то договорились, — безэмоционально произнесла израильтянка словно на автомате, даже не понимая, что именно она говорит, — что если он окажется в безвыходной ситуации… — внезапно её зрение стало размытым, и девушка с удивлением обнаружила в глазах слёзы.
— И ты его взорвала?! — осудила Патриция. — Какого чёрта ты думала?! Как?
— Да! — огрызнулась Мира. — Да! Да, я его взорвала! Не надо мне напоминать! Он сам этого хотел!
— Мне плевать, чего он там хотел, — прорычала Смотритель, ткнув в подчинённую пальцем. — Ты не имеешь права убивать наших людей только потому, что у тебя с ними, видите ли, было некое соглашение!
— У меня было больше права, чем у тебя! — рявкнула израильтянка, благодарная, что шлем скрыл от окружающих непрекращающийся поток слёз. — Ты думаешь, я хотела этого?!
— Нет, но мы могли бы спасти его!
— Он так и так был бы мёртв!
— О, и откуда ты знаешь? Прорицать научилась?
— Нет! — злобно отозвалась Мира, со всей силы сжав кулаки. — Я сделала наилучший выбор исходя из доступной мне информации.
— Не тебе решать, — разъярённо повторила Патриция. — Здесь я командую.
— Нет, — уверенно заявила израильтянка. — Решать можно было только мне.