— Всё это, вкупе с несколько неудачным моментом, не внушает в советников особой уверенности. Но если бы вы предварительно вынесли этот вопрос на обсуждение, Совет наверняка бы одобрил идею о публичном раскрытии XCOM.
Командир вздохнул. — Прошу, объясните мне, в чём на самом деле заключаются их претензии ко мне. Потому что в то, что они недовольны тем, что я принял это решение, не посоветовавшись с ними заранее, я не поверю. Они уже должны были привыкнуть к такому.
— Будь по вашему, — согласился Спикер, слегка наклонившись вперёд. — Некоторые из советников не одобрили того, что вы без их ведома решили сделать XCOM объединяющим фактором человечества.
Командующий нахмурился. — И это показалось им проблемой потому, что…?
— Они считают, что таким символом должна стать ООН, — объяснил собеседник. — То, что XCOM занял это место, несколько… расстраивает… некоторых из советников.
«Ах вот оно что. Хотели как всегда забрать все лавры себе. То, что XCOM делает за них всю грязную работу, портит им имидж. Ха, представляю, как они «обрадуются», когда Брэдфорд выложит в сеть фрагменты операций. Но всё равно. ООН в роли символа для человечества? Серьёзно?»
— При всём уважении к Совету Наций, — начал Командир, едва сумев подавить улыбку, вызванную смехотворностью желания объединить человечество за ООН, — но скажите мне, что конкретно полезного сделала ООН с того момента, как сюда заявились пришельцы? Ответ — крайне мало. Именно я командовал обороной с Земли, именно XCOM отбили оба крупных нападения пришельцев, а также огромное количество более мелких.
— Да, но XCOM отвечает перед Советом Наций, который, в свою очередь, является частью ООН, — спокойно заявил собеседник. — Тот факт, что вы сохраняете большой уровень автономности, этого не меняет. Хотите ли вы этого или нет, но XCOM — часть ООН, так что ваше игнорирование этой организации в ходе публичного заявления ставит их в неудобное положение.
— Что ж, за это я извиняюсь, — молвил Командир, на этот раз действительно искренне. Ему даже показалось, что проблема не столько в игнорировании им в ходе заявления ООН, а самого Совета Наций. Будто б советники действительно хотели пусть и не засветиться, но хотя бы получить определённую долю признания.
— Есть ещё одно происшествие, обеспокоившее Совет, — продолжил Спикер. — Несколько государств сразу заявили о своём праве на получение трофеев сбитого дредноута, причём среди них также значится и XCOM.
«И вот оно».
— Да, — подтвердил командующий. — XCOM нуждается в этих ресурсах, чтобы продолжить успешно выполнять свою основную задачу по защите Земли. Добавьте к этому тот факт, что мы не просто оказали поддержку, но самостоятельно нейтрализовали корабль… и с учётом этого я полагаю, что наш запрос имеет под собой веские основания.
— Так и есть, — согласился собеседник. — Однако это дело теперь находится под юрисдикцией ООН, а XCOM не является её фактическим членом, то есть страной. Вашу заявку вскоре отклонят, — мужчина на миг замолчал. — Однако вы уже не раз доказывали свой интеллект, что подводит меня к мысли о том, что вы всё это и так знали.
Глава XCOM пожал плечами. — Да, но попытаться всё равно стоило.
— Возможно, — протянул Спикер. — Однако некоторые из советников полагают, что вы специально затеяли всё это, чтобы не допустить получение Советом Наций этих ресурсов.
Командующий приподнял бровь и пошире распахнул глаза, силясь изобразить правдоподобное удивление. — Вы это серьёзно? Я бы на такое не пошел, учитывая, что двое из претендентов являются к тому же членами Совета. Неужели вы думаете, что я настолько самоуверен, что верю в то, что каким-то чудом смогу разделить всё награбленное с Германией и Израилем, минуя наиболее вероятного победителя этого спора — Китая?
— Ну же, командир, — ответил собеседник, почти кажущийся позабавленным. — Мы оба понимаем, что вы готовы на многое, чтобы не дать дредноуту попасть в руки стран Совета. Более того, советники полагают, что именно вы побудили Израиль и Германию присоединиться к разбирательству. Ведь они не состоят в Совете, а являются вашими прямыми союзниками.
— В ходе операции погибли их люди, — отметил командующий. — Это даёт им право на получение хоть и крошечной, но доли трофеев. Не понимаю, в чём проблема.
— Проблема в том, что некоторые советники считают всё это делом ваших рук, — объяснил Спикер. — Они полагают, что вы затеяли это специально для того, чтобы задержать получение Советом этих ресурсов настолько долго, насколько это возможно. Вы же понимаете, что Китай в конце концов выиграет все суды, причём остальные претенденты вряд ли получат даже небольшую часть трофеев… однако благодаря вмешательству ООН, разбирательства продлятся не один месяц.
— Спикер, ну, а вы же понимаете, что советники, не являющиеся моими сторонниками, пойдут на всё, лишь бы опорочить и дискредитировать меня при любом удобном случае? Но не я являюсь причиной всех их проблем и мне надоело терпеть подобные обвинения. Некоторые из советников считают, что я специально вызвал всё это разбирательство, чтобы выиграть время? Пусть предоставят доказательства или позволят мне и дальше спокойно делать свою работу.
Некоторое время Представитель молчал, но затем таки ответил. — Я понимаю вашу раздражённость постоянными обвинениями… но я также понимаю, что часть этих обвинений имеют под собой определённую основу. Так или иначе, перед тем, как мы попрощаемся, есть ещё одна вещь, о которой вы должны знать.
— Я слушаю.
— Совет согласился на счёт того, что предоставил вам слишком большую автономию. Это должно измениться.
Глава XCOM удивлённо моргнул. — Спикер, — медленно отчеканил он, пропустив в тон немного злости. — Последняя вещь, которая сейчас нужна мне или XCOM — это контроль со стороны Совета.
— Мы понимаем, что вы привыкли работать с большой долей автономности, — нейтрально отозвался собеседник. — И вы её сохраните. Однако нами будет выслан Представитель, целью которого будет отслеживание всех внутренних дел Цитадели и… представление воли Совета в более настойчивой форме.
— И чем же конкретно займётся этот ваш Представитель? — осведомился Командир, стараясь не выдавать в голосе излишнего раздражения. — Будет стоять у меня над душой с целью убедиться, что я следую всем вашим правилам?
— Он будет контролировать, что вы получаете наши директивы, — объяснил мужчина. — Равно как и следить за тем, чтобы вами не предпринимались никакие противозаконные действия.
— Иными словами, вы вышлете своего рода ревизора?
— Он будет участвовать во всех ваших внутренних собраниях, а также получит полный доступ ко всей базе, — прояснил Спикер. — В противном случае от него просто не будет толку.
— Это исключено, — наотрез отказался командующий. — Я выбираю тех, кто в моём внутреннем совете. Не вы и не Совет Наций. Выбранные мной люди обладают достаточной квалификацией, а также делают вклад в общее дело… в отличие от этого вашего инспектора — марионетки.
— Совет уверяет вас, что он будет достаточно квалифицированным для этой работы. И боюсь, командир, что у вас нету выбора.
— И что случится, если я откажусь? — тихо осведомился глава XCOM.
— Тогда Китай, Египет и Канада выйдут из Совета, — заявил Спикер, кажущийся разочарованным.
«Блять. Потеря одной страны — ещё ладно. Но Китая? К которому присоединятся ещё две? Нет, Спикер прав. У меня нет выбора. Китай, Египет и Канада, да? Я вас запомню».
Несмотря на то, что вся эта ситуация с ревизором несколько осложнит работу командующего, он не собирался ничего менять. Даже если вскроются все его неэтичные эксперименты на людях и прочее. Единственное, что можно было предпринять — попытаться скрыть от посла Совета все эти вещи.
— Что ж, Спикер, — выпалил командующий. — Совет Наций получит своё, но не думайте, что я изменюсь. Я намерен победить в этой войне, и всё, что затруднит эту задачу будет расценено мной как препятствие, с которым потребуется расправиться.
С этими словами он оборвал связь, затем пронёсся к своему креслу и чуть ли не рухнул в него. Ван Доорн предполагал подобное развитие событий, но Командир до последнего не верил, что Совет Наций действительно это сделает. Мужчина нахмурился. Придётся скрыть от высланной марионетки все неэтичные разработки, факт существования в XCOM бюро разведки, проводить подставные совещания Внутреннего Совета… в общем, даже предварительные мысли обо всём этом вызывали у него головную боль.