— Тогда поторчи здесь ещё с час, и я тебя провожу, — предложила Брунгильда.
Вьен улыбнулся и пожал плечами. Она была чуть старше его… Ладно, кому он голову морочит? В свои двадцать два Вьен был уже на спаде по сравнению с большинством парней в ≪Бронзе≫. И весь его готский прикид уже выдыхался. Всё равно ему нравилось, как он выглядит. Прямые чёрные волосы, как у Мортиции Аддамс, бледная кожа, кровавая помада — это ему шло, хотя со стороны его часто принимали за девушку. И многие ребята так думали.
И Брунгильда. Это было видно по её глазам.
— Ты знаешь, где я живу? — спросил он.
— Ага.
— Я подожду, если ты хочешь, Брунгильда. Это будет отлично, — сказал он и коснулся её плеча.
Она в самом деле была хорошей девушкой.
Вьен протиснулся мимо неё и пошёл прочь широкими шагами, открывавшими его бледные ноги из-под слишком коротких штанов. Он не обернулся, но знал, что Брунгильда смотрит. ≪Завтра, — подумал он. — Завтра я снова начну искать работу≫. Когда приготовит завтрак для Брунгильды.
— Привет, малыш!
Из тени за мусорным ящиком на него плотоядно глазела тощая старуха. Он не отреагировал, глядя прямо перед собой и чуть ускорив шаг. ≪Старая бездомная приставала≫, — подумал он.
Тут у него в голове что-то щёлкнуло, и он узнал эту особу. Старушка Сейр. Живёт за два дома от дедушки. Он чуть не остановился, подумав, может, со старухой что-то случилось, но инстинкт самосохранения возобладал. Если она заигрывает с парнями, вчетверо — ладно, пусть втрое — себя моложе, шепча из тёмных углов…может, она и не бездомная, но точно старая приставала.
Вьен закатил глаза. Да, будет что рассказать дедуле. Он подхихикнул в предвкушении.
Чья-то рука вцепилась ему в плечо с такой силой, что могла треснуть кость.
— Пусти, чёрт тебя побери! — крикнул Вьен и повернулся, готовый вцепиться в лицо хулиганки. Но старуха Сейр переменилась. Горели жёлтые глаза, а зубы…
≪Чтобы скорее съесть тебя, внучёк! ≫.
Вьен завопил.
Старуха Сейр держала его за волосы и глядела в глаза, придвигая рот к его шее. Потом стали видны только её белые волосы, и зубы, острые как иглы, впились ему в горло.
Ноги подкосились, но старуха Сейр не дала ему упасть.
И присосалась.
Брунгильда громко звала его. Её голос приближался.
Сперва он решил, что этот ритмичный грохот — стук сапогов по мостовой. Он терял кровь, сознание туманилось, но этот звук… Нет, это не просто шаги. Скорее, поезд прежних времён колотил колёсами на полной скорости, как в старых вестернах.
Вестернах?
Значит, не поезд — лошади.
Старуха Сейр уронила его на землю. Он услышал, как кричит на неё Брунгильда, приказывает ей отойти, спрашивает у него, что с ним. Бывшая старуха Сейр сказала Брунгильде, чтобы не мешала ей обедать, или умрёт на месте.
Вьен хотел вскрикнуть, но не мог. Голова раскалывалась от этого стука копыт. Неужели они не слышат лошадей?
— Боги моих Богов! — сказала Брунгильда очень тихо.
Старуха Сейр захныкала, как перепуганное животное.
Вьен попытался встать, ещё ничего не соображая, и увидел ужас на безобразном лице старухи. Клыкастая пасть раскрылась огромным ≪О≫, и тут толстая деревянная стрела с перьями на конце ударила ей в грудь.
На его глазах она взорвалась облаком пыли, и стрела клацнула по мостовой. Вьен почувствовал приступ тошноты, и ему пришлось снова опуститься на колени.
Когда он смог снова встать и оглядеться, стук копыт уносился дальше, раздаваясь уже в конце улицы.
Брунгильды не было.
Вьен доплёлся обратно до ≪Бронзы≫ и подождал, пока ему не вызвали ≪скорую≫. У него было чувство, что Брунгильду он не увидит уже никогда.
Это был последний раз, когда он приходил в ≪Бронзу≫.
***
Почти все жители Амфиполиса спали, когда по центру деревни проскакала Дикая Охота Арахны. Гремели копыта, горели призрачные огни. Лаяли гончие. Громким рыком заявляла о своём господстве Лесная Царица, и пела песню лишённых надежд. И приходили к ней лишённые надежд.
И она радовалась.
Некоторые станут Арахнами. Мало кто из этих доживёт до следующей Охоты. Если они ей не понравятся, она сама их убъёт или отправит в Тартар вместе с захваченными — самоубийцами и немилыми детьми, чьи души она украла. И с теми, у кого хватило дури взглянуть на Диких Арахней вместо того, чтобы оказать должное уважение. Все они в эту же ночь отправятся в Тартар, где будут пребывать в отчаянии и страданиях.
Но лишённым надежд даётся шанс. Охоться или служи. Или умри.
Стучали по мостовой копыта. С улицу на улицу переползала сернистая вонь. Визжали и шипели тёмные арахны, храпели кони. И скакали Охотницы Арахны.
Хотя Охота была великолепной, почти все жители деревни пережили эту ночь. Может быть, они заворочались и застонали во сне. Им могли присниться призрачные фигуры, проезжающие мимо окон и скачущие по крышам. Может быть, утром они проснутся усталые и хмурые. Но в отличие от жителей других мест, где бывала Охота Арахней, люди Амфиполиса обращали на неё мало внимания. Будто как-то подсознательно понимали, что происходит на улицах деревни. Будто знали, что лучше держать двери на замке и глаза закрытыми.
Тем лучше для них. Утром они будут живы.
И всё же, хотя Охота Арахней была малочисленной, местные вампиры и вампирши оказались хорошей дичью, и кое-кто их Охотниц отвлёкся на несколько часов, загнав и уничтожив многих из них. Но это было всего лишь развлеченье.
Когда-то, давным-давно, один парень открыл Лесной Царице истинную природу вампиров и вампирш. Они не принадлежат ни одному из миров — ни этому, ни тому, где Дикая Охота Арахней странствовала вечно. Нежить лишена душ, и потому была мерзостью в глазах Лесной Царицы и её Охотниц. Конечно, когда она попадалась, её уничтожали.
Лесная Царица на скаку приблизилась к другому парню, Золотистому, и предложила ему свой охотничий рог. Он поднёс его к губам и затрубил о своей новой жизни со всей силой, которую смог собрать.
И Царица решила, что Золотистый может пережить эту ночь. Чем больше она на него смотрела, тем больше думала, что он ещё сможет пригодиться.
***
— Автолик!
— М-м…
— Автолик!
— М-м?
— Зена — на поезде беглецов, стремительно летящем к страшной огненной гибели. Хотя, будь такая возможность, я не поменялся бы с ней местами, я бы очень хотел помочь ей с этого поезда соскочить. По контрасту с сидением в библиотеке, где от меня пользы, как от исповедника в Конгрессе, это была бы встряска. Огненная гибель. Смотреть, как читает Автолик, мне надоело. А ты не слышишь ни одного моего слова.
И Джоксер без предупреждения запел. Громко и плохо. Мотив из ≪Баффи≫. Наверное, он не мог придумать ничего более докучного.
— Джоксер! — ужаснувшись, произнёс Автолик. — Что слу… Ты что-то говорил про поезд?
От ответа Джоксера избавили Габриэль и Лила, которые влетели в дверь. Автолик с первого взгляда заметил их расстроенные лица. И впервые за всё время знакомства с Лилой Автолик увидел её по-настоящему заведённой. Лицо горело под цвет тёмных волос, она крепко держала Габриэль за руку, переплетя с ней пальцы, будто решила никогда не выпускать.
— Удачно съездили к Торису? — спросил Автолик.
— Удачно? В каком-то смысле, — ответила Лила.
— Мы нашли Ториса…и ещё сотню мерзких серовато-синих типов и особ, которые хотели его съесть. И нас тоже, — выдохнула Габриэль, быстро водя зелёными глазами вокруг в параноидальном страхе, который был уже им всем знаком и жертвами которого они по очереди становились. Она склонила блондинистую голову и добавила: — Мы выбрались.
— Разумеется, — сказал Автолик.
— А где вы расстались с Торисом? — спросил Джоксер.
— Когда мы ему сказали, куда пошла Зена, он заставил нас остановить повозку и умчался. Как сами понимаете, не позаботившись нам сказать хоть что-нибудь осмысленное.
— Мы гадали, не нашёл ли он связь между этими мелкими человеко-пауками и труппой Бога Зевса и Богини Геры, — сообщила Лила. — У Зены была такая мысль.