К собственному изумлению, он вдруг понял, как сильно хочет снова увидеть дом. Свою комнату. Постер из ≪Баффи≫ на стене, фото школьных учителей где-то в ящике. Грязные носки рядом с кроватью и кучу одежды, ожидающей, когда её снова наденут.
Дом.
Даже маму с папой. Даже если придётся снова в три часа ночи есть холодный рис с креветками с папой на кухне, Джоксер обещал себе, что он это сделает. Может, у него и не самые заботливые в мире родители, но других у него нет.
Он скучал по ним.
Он не хотел умирать.
***
Группа Охотниц ещё осталась на лошадях. Они ехали вдоль строя пленников, как погонщики скота. За ними ехала сама Лесная Арахна, надзирая над всем, что творилось в лагере. Все видели, как она чешуйчата — почти как огромная паучиха, ходящая по-человечески. Габриэль глядела на торчащие из её головы паучьи уши.
Как у паука.
Лесная Арахна поскакала в середину лагеря. Глаза её пылали. Габриэль решила, что надо действовать — теперь или никогда. Она повернулась, готовая встать у неё на дороге, но Автолик толкнул её обратно, а сам повернулся к огромному паукоподобному человеку на вороном коне и поглядел на неё с нескрываемым презрением.
— Лесная Арахна и Повелительница Диких Арахней, Носительница Паучьих Ушей и Охотница, знай меня и моё имя! — крикнул Автолик.
Лесная Арахна натянула поводья. Конь её захрапел, дыхнув пламенем на Автолика, но Наставник не отвернулся.
— Ты — Артемида, — сказал Автолик. — Моё имя Автолик. Я — Наставник, и ты не сеньорина мне. Я бросаю тебе вызов!
Артемида-Охотница медленно вытащила из ножен на бедре чёрный клинок.
— Как осмелился ты? — протянула она гневно. Голос и рука её дрожали от злости.
Габриэль понятия не имела, что делает Автолик. Понятия не имела, знает ли он сам, что делает, и с ужасом подумала, что теперь им всем выпустят кишки на месте. Но она потребовала от него что-то сделать — и он сделал. Она обязана его поддержать.
— Моё имя Габриэль, и ты не сеньорина мне! — крикнула она. — Я бросаю тебе вызов!
И быстро оглянулась на Джоксера. Он поглядел на неё, на Автолика, и казалось, его сейчас стошнит от страха. Но он шагнул вперёд.
— Моё имя — Джоксер, и ты не сеньорина мне! — произнёс Джоксер, голос его звучал неуверенно. Но потом он прищурил глаза и возвысил голос: — Я бросаю тебе вызов!
Лесная Арахна захохотала — громко, раскатисто и долго. Жестокий был этот смех, а когда он прервался, то так резко, что Габриэль подумала, будто ей и вовсе не было смешно. Из ноздрей её вырвалось пламя, как вырывалось у лошадей и собак, и Габриэль теперь знала наверняка, что Арахна никогда не была человеком.
— Скормить их псам! — велела Лесная Арахна.
— Боги мои, — пробормотал Автолик.
Он на что-то надеялся, но этого явно не произошло. Однако теперь, когда внимание Лесной Арахны было обращено на них, Габриэль ни за что не упустила бы шанс им воспользоваться.
Церберы залаяли, завыли, понеслись через поляну. Некоторые нюхали землю, будто выслеживали дичь. С высунутых языков свисала слюна. Габриэль вздрогнула, увидев, что их лапы не взметают землю. Они даже не касались земли, а летели над ней, как призраки.
— Бежим! — заорал Джоксер.
Габриэль его перехватила, заставив остаться на месте, и взглянула на Лесную Арахну. Арахна заметила её.
— Привет от Люси Хановер, — сказала Габриэль тихим ровным голосом.
В горящих чёрных глазах с синими вкраплениями Повелительницы Дикой Арахны мелькнуло удивление. Казалось, лицо её на минуту смягчилось.
Габриэль молилась, чтобы это было так.
***
Лес был не такой. Зена не могла точно сказать, в чём дело. Ей никогда не приходилось бывать в этих лесах, но всё здесь было как-то более…более дико, чем она ожидала увидеть. Подстилка была усеяна перепутанными корнями и ежевикой, которая старалась схватить за ноги. Они ещё даже не вошли в лес, а шли по опушке, пытаясь найти что-нибудь похожее на тропу.
И пахло не так. Обычно в лесу много запахов — резкий запах сырой земли, растений, но сейчас был какой-то запах, будто предупреждавший держаться подальше.
И темнота была какая-то не такая. Сразу за первыми деревьями темнота становилась другой, как будто её переместили сюда нарочно.
Зена поёжилась и постаралась об этом не думать.
— Здесь должна быть тропа, по которой тащили Афину, — сказала Лила, и её тревога за Габриэль звучала в каждом слове.
Через секунду Торис показал:
— Здесь.
Они прошли отделявшие их от Ториса двадцать ярдов, и Зена сразу поняла, о чём он говорит. Деревья стояли не так тесно, и было ясно, что здесь что-то совсем недавно тащили.
— Держаться вместе, — скомандовала Зена.
И они вошли в лес.
Не успели они пройти и двадцати футов, как деревья стали реже и показалась настоящая тропа. Не слишком утоптанная, но достаточно заметная, чтобы увидеть, куда она ведёт.
— Это уже что-то, — тихо произнёс Торис.
Зена вздрогнула. В его голосе звучало знакомое и очень неприятное рычание, и она посмотрела, не изменилось ли его лицо. Полыхнули жёлтые глаза и блеснули клыки — вампир проявил себя.
— Что такое? — спросил он. И увидел выражение её голубых глаз. Торис провёл пальцами по своему лицу, и вид у него стал озадаченный. Ясно, что не он сам вызвал это изменение. И это Зену встревожило.
— Не понимаю, — сказал он.
— В этом месте что-то есть, — ответила она. — Здесь магия. Я её почти чувствую. Течёт по всему лесу, как радиация после аварии на атомной станции.
— Добро пожаловать в потусторонний Чернобыль, друзья, — тихо и без юмора произнесла Лила.
Они прошли ещё ярдов тридцать. Что-то двигалось в лесу, и несколько раз Зене показалось, что она видит силуэты среди деревьев. Вдали по зелени двигалась обезьяньей походкой какая-то большая белая тварь. Однажды они услышали стук копыт, но совсем не такой, как от Охотниц, и этот стук быстро удалился.
Зене послышалась флейта.
Тут Лила охнула от боли и согнулась пополам, держась за живот, будто в него всадили пулю. Торис склонился над ней.
— Что с тобой? — спросил вампир.
— Н-не знаю, — выговорила Лила. — Но, кажется…кажется, всё в порядке. Уже ничего.
Поднявшись, Лила выглядела ещё злее, чем раньше.
Казалось, лицо её скривилось в оскале, и Зене это не понравилось. Она стала присматривать за ней на ходу, но через несколько ярдов Лила остановилась и показала в лес.
— Сюда, — сказала она. — Здесь они пронесли Афину.
— Откуда ты знаешь? — спросила Зена.
— Я их чую по запаху.
У Зены дрогнуло сердце, но она не стала спрашивать. Вместо этого она пошла за Лилой, пробивавшейся сквозь густой подлесок. Вскоре она нагнулась к земле и понюхала.
— Они близко, — прорычала Лила.
— Ты думаешь, они знают, что мы идём за ними? — тихо спросил Торис, поглядев на Зену, потом на Лилу.
Зена покачала головой. Что происходит с Лилой, она тоже не знала.
— Может, им это всё равно, — ответила Лила.
Зена ощутила на щеке капельку и стёрла её рукой. Глянула вверх, пытаясь разглядеть тучи сквозь ветви, и голубые глаза её расширились.
— Эй, друзья! — шепнула она. — Им никак не всё равно.
С деревьев на них дождём посыпались тёмные арахны.
***
Лила врезалась в них. Она не могла припомнить, чтобы когда-либо так быстро двигалась, но ей никогда в жизни ещё не приходилось так волноваться за кого-нибудь другого. Она обожала Габриэль и не собиралась позволить кому бы то ни было помешать ей освободить её. Тем более этим мерзким тварям.
Торис бросился в чащу, налетая на деревья, отталкивая от себя арахней. Пиная их ногами на бегу. Через миг Лила его уже не видела.
Зена попала в трудное положение. Они дотрагивались до её чёрных волос, рвали и царапали её когтями, старались опутать паутиной. Лила отпихнула от неё нескольких арахней, но потом Зена оказалась предоставленной самой себе — Лиле пришлось заняться собственной персоной. Но она знала, что делать с этими тварями.