Хотя Анни Моберли и Элеонор Джоурден и потеряли дар речи на весь остаток времени, проведенного ими во Франции, они все же сумели договориться друг с другом не рассказывать о пережитом никому, опасаясь насмешек. Однако десять лет спустя, в 1911 году, когда обе стали преподавать в оксфордском колледже, дамы объединили усилия и написали подробный отчет о своем необычайном путешествии во времени. Когда в следующем году отчет был опубликован, то авторы даже стали знаменитостями среди местного братства медработников. К тому времени учительницы подробно изучили историю Версаля и много передумали, прежде чем пришли к выводу, что они действительно проникли в прошлое благодаря какому-то временному сдвигу или пройдя через невидимые ворота между измерениями. Год, в который они, по их расчетам, попали, был 1789-й. По их мнению, непонятные «садовники», скорее всего, были швейцарской стражей, которая, как известно, охраняла двор Людовика XVI, а женщина и девочка, с которыми они пересеклись, были одеты в лохмотья, которые могли принадлежать французским крестьянкам, проживающим на окраинах дворцовой земли. Леди, рисовавшая лес, была определена ими с большой вероятностью как сама Мария-Антуанетта.
Скептики — а их было множество — принялись потешаться, настаивая на том, что учительницы просто сочинили всю историю из корыстных побуждений. Эти критики поспешили указать, что ни одна деталь теперь, в будущем, по отношению к XVIII веку не может быть проверена. Более того, поскольку ни в одном из доступных источников по истории дворца в XVIII веке не упоминалось о деревянном моете, перекинутом над оврагом, эта существенная для всей истории подробность представлялась несовместимой с известными фактами, а тем самым и разоблачала все как неловкую выдумку.
Однако как раз тут скептики были посрамлены: довольно скоро открылось нечто, имеющее самое прямое отношение к этой столь компрометирующей подробности и заметно прибавившее доверия ко всем якобы вымышленным воспоминаниям. В 1920-е годы была найдена спрятанная в заложенной кирпичом каминной трубе старого дома в близлежащем городке копия плана дворца королевского архитектора. Скрытый весьма давно — из не совсем ясной предосторожности — документ не попадался на глаза людям больше века. И что самое примечательное, в плане архитектора значился деревянный мост над лощиной, который, как и говорили учительницы, им довелось перейти. Неудивительно, что тут страдавшие от насмешек британки заявили, что они наконец-то отомщены и спорить теперь, мол, нечего. И хотя эпизод с мостом не так уж решительно удостоверял, что они на самом деле проникали в прошлое, по крайней мере, стало гораздо сложнее сбросить со счетов сам инцидент.
Происшествие в Версале остается, возможно, самым известным примером того, как перед глазами человека XX столетия вдруг живьем появляются сцены прошлого, но оно никак не единственное.
В октябре 1926 года в местечке неподалеку от Брэдфилд-Сент-Джордж в Суффолке, Англия, другие две женщины во время прогулки, сойдя с дороги, забрели на территорию огромной усадьбы, обсаженной хвойными деревьями. Когда им на следующий день сообщили, что все постройки на том месте снесены еще в последние десятилетия прошлого века, они вернулись туда снова. И естественно, обнаружили, что дорога, по которой они шли прошлым днем, украшена по обочинам одними канавами, а дальше лежат перерытые пустоши, где во множестве валяются ветки, срубленные стволы и пни. Не было никаких признаков особняка и регулярных посадок деревьев.
Соединенное Королевство вообще щедро на подобные случаи. Как-то летом 1930 года доктор Эдвард Гибсон Мун, сельский врач, возвращался от лорда Эдварда Карсона, который жил на Таннет-Айленде в Кенте. Карсон был сильно болен, и Мун навещал его почти ежедневно, так что был знаком с местностью и особенно хорошо знал дорогу, что вела к сельскому дому дворянина, Кливкурту.
В этот раз, едва покинув полукруглый съезд у дверей Кливкурта, доктор Мун весьма удивился, обнаружив, что все вокруг выглядит несколько иначе, чем прежде. Прямо перед ним сам пейзаж и знакомый ряд изгородей показались странно переменившимися, а дальние постройки, которые обычно обозначали конец частной территории, вообще исчезли. Дорога с гудронным покрытием сменилась узкой грязной тропой, ведущей через пустынные луга, на которых обыкновенно паслись овцы. И в то время, что врач тщился осознать все эти явно необъяснимые перемены, его внимание Привлек мужчина, шедший по тропе впереди.