При этом прогрессивная общественность воспользовалась случаем и начала атаку на «проклятый царизм», обвиняя в голоде именно его. Причем характерно, что центром атаки была выбрана именно индустриальная политика правительства (что как бы приоткрывает завесу над подлинными спонсорами этой атаки). Возник миф о «голодном экспорте». Якобы народ голодает потому, что правительство слишком много вывозит хлеба, так как нуждается в деньгах на индустриализацию.
Вышнеградскому была даже приписана фраза «сами недоедим, но вывезем», которая если и могла быть сказана, то только в ироническом смысле. На деле уже летом 1891 был полностью запрещен вывоз ржи из страны, в ноябре был запрещен даже вывоз пшеницы, что, кстати сказать, изрядно повредило в тарифной войне с Германией, место русского хлеба там занял американский).
«Голодный экспорт» является классическим случаем клеветнического фантома публицистики и историографии. Между внутренним потреблением хлеба и его вывозом не существовало никакой связи. Правительство не изымало хлеб у крестьян для продажи никаким принудительным способом. Крестьяне продавали его на свободном рынке.
Утверждать, что правительство принуждало крестьян к такой продаже высокими платежами тоже нет оснований, для власти характерно было скорее всепрощение, которое не всегда шло крестьянам на пользу. Например, в годы неурожаев, ожидая правительственной помощи, крестьяне продавали всё свое зерно подчистую по высокой цене, исходя из того, что семенную ссуду правительству будет вернуть дешевле, а может быть её и простят вовсе.
Ну а главное, основным потребляемым русским крестьянином зерном были рожь и овес, основными экспортными культурами были пшеница и ячмень. Экспорт ржи из России никогда не превышал 8,2% годового урожая. На экспорт шла востребованная на мировом рынке пшеница — пиком её экспорта был 1897 год, когда было вывезено 45,9% урожая. Что характерно — год был очень неурожайный, однако ни о каком «голоде 1897-98 гг.» никто не слышал.
В царствование императора Николая II одновременно шли как рост урожайности зерна, так и сокращение его вывоза. В 1893-98 гг. средний урожай ржи составлял 1 млрд. 157 миллионов пудов, из которых вывозилось 6,6%, в 1909-1913 — 1 млрд. 378 млн. пудов, из которых вывозилось 3,5%. Средний урожай пшеницы составлял в 1893-98 632 млн. пудов, из которых вывозилось 32,7%, а в 1909-13 — 1 млрд 103 млн. пудов, из которых вывозилось 24,3%.
Иными словами, Россия при двух последних царях не развивалась за счет голода, а развитием побеждала голод. К концу истории монархии о «голоде» даже в понятиях публицистики 1891 года можно было просто забыть. К сожалению ненадолго, так как в 1921 году большевики показали русским крестьянам что такое настоящий голод. А в 1932 продемонстрировали как устроен настоящий «голодный экспорт» — в условиях обвала цен на зерно на мировом рынке тотально конфисковав зерно колхозов ради экспортной валютной выручки, которая должна была в теории пойти на «индустриализацию» коммунистическая власть спровоцировала Голодомор с гибелью около 7 миллионов человек. Иными словами, с легкостью было сделано нечто совершенно запредельно немыслимое для царского правительства.
«Царизм» в своей промышленной политике благополучно обходился без людоедства, сочетая использование государственных интервенций, стимуляции рыночных сил, развитие инфраструктуры.
Император Александр III с самого начала осознал главный принцип русской индустриализации. Все экономические процессы в России из-за её огромности будут протекать медленно. Чтобы добиться отдачи от масштаба необходима общенациональная транспортная инфраструктура. Промышленный рывок таких стран как Франция или Германия связан был с быстрым введением в оборот ресурсов (прежде всего угля и руды) на достаточно ограниченной территории, которая была быстро доведена до идеальной транспортной доступности. В России колоссальные ресурсы были разбросаны на огромные расстояния, чтобы мобилизовать их на сравнимом с западными странами уровнями нужно было строить, строить и строить железные дороги.
Уникальный, геоисторического масштаба проект Транссибирской магистрали, энергично и волево предначертанный Александром III и доведенный до конца Николаем II, должен был стать становым хребтом всей разветвленной сети русских железных дорог, часть из которых строилась как раз в соображениях укрепления продовольственной безопасности, остережения от голода, вовлечения отдаленных уголков в жизнь всего большого русского государства и всей мировой экономики. За 23 года царствования Николая II (названные клеветнической советской публицистикой «23 ступени вниз») прирост протяженности железных дорог общего пользования был наивысшим за всю историю страны — 46 тыс. километров. Для сравнения 1917-1940 — 25 тыс. км., 1940-1963 — 22,5 тыс. км.