Этот самоподрыв системы связан был как раз с тем, что Советский Союз как целое проектировался как механизм эксплуатации русского большинства со стороны нерусских меньшинств и «новиопов» (представителей «новой исторической общности – советского народа»). Русский поворот 1960–1980-х годов, пусть и ограниченный советскими формами и тормозимый репрессиями КГБ, всё равно означал, что в среднесрочной исторической перспективе Советский Союз начнет обратную трансформацию в русское национальное государство, в национальную империю того же образца, что был разрушен в 1917 году. И тогда этнические элиты созданных в рамках советской нацполитики союзных республик почувствовали необходимость «катапультироваться» из СССР до того, как он снова станет Россией.
В то время как в союзных республиках события «перестройки» были связаны прежде всего с острым всплеском национализма и русофобии, по всей стране начались русские погромы, преследование и изгнание русских, приобретавшие те или иные формы в зависимости от доминировавших в той или иной традиции местного этноса, – у русских те же процессы протекали в форме национального нигилизма, истеричного западничества и набиравшей обороты интеллигентской русофобии.
Национальная, традиционная альтернатива коммунизму рассматривалась как глубоко маргинальная, подвергалась осмеянию в форме систематических насмешек «перестроечной» прессы над «Обществом “Память”», сквозь призму которого подавались любые попытки говорить о русских проблемах. Таковые проблемы лагерем «демократов» попросту отрицались.
Распад Советского Союза произошел именно потому, что существование в режиме «Красного Чингисхана» для позднесоветских антирусских элит начало казаться исчерпанным. Либо СССР эволюционным путем стал бы назад Россией, где снова пошла бы интеграция единой русской нации, либо русские переделали бы его силой под лозунгами антибольшевистской контрреволюции.
На руинах СССР начали осуществляться проекты незалежных антирусских малых империй. А в самой РФ «красный Чингисхан» попытался смениться «либеральным Чингисханом», который начал осуществлять всё ту же «ленинскую национальную политику» под соусом «многонационального россиянства». В этом смысле конец советской власти оказался во многом таким же ударом по русским, как и начало советской власти. Но только при этом нельзя забывать, что причиной распада СССР было создание СССР.
К моменту разрушения Советского Союза, фактически оказавшегося расколом «по живому» исторической территории проживания русского народа, русские нигде не сумели достичь той степени самосознания и консолидации, которая позволила бы эффективно этому расколу сопротивляться или использовать его в интересах русского народа.
Ошибочно мнение, что политики русской национальной ориентации способствовали этому расколу и, якобы, поддерживали идею «российского суверенитета». Напротив, суверенитет РСФСР продвигался Ельциным во имя «многонационального народа» и сопровождался призывами к этническим автономиям «брать власти сколько сможете проглотить».
Фактически лишь в Приднестровье русские сумели оказать сопротивление достаточное для того, чтобы остановить своё втягивание в чуждые и антирусски заточенные национальные проекты. Трудно сложилась судьба русских в Средней Азии, где местными радикалами последовательно проводилась политика выдавливания, в то время как Россия отнюдь не была рада принять соотечественников у себя. Кровавую страницу в историю русского народа вписала дудаевско-масхадовская «Ичкерия», осуществившая практически тотальную зачистку русского населения. При молчаливом одобрении Европейского Союза проводится политика дискриминации «неграждан» в странах Прибалтики.
Настоящей трагедией обернулось положение русских на Украине, где «бандеровское» безумие вело ко всё более радикальным нападкам на русский язык, русскую идентичность, заточенным не просто на вытеснение, а на подмену идентичности русских граждан страны. Образовательные программы и языковая политика, телевизионная пропаганда последовательно перековывали русских в украинцев, призванных ненавидеть Москву, мешающую «европейскому выбору» Украины.
В самой Российской Федерации первое десятилетие после ликвидации СССР было временем едва ли не официального господства русофобских доктрин, ежедневно провозглашавшихся в печати и на телевидении представителями интеллигенции. Началось вытеснение слова «русский» и замена его «российским». Государство учитывало интересы любых этносов и меньшинств, но русского народа как целого для него не существовало.