Не совсем понятно — интересам каких конкретно трудящихся отдали приоритет большевики? Рабочих, которые были обречены на несколько лет разрухи, голода, остановившихся заводов? Крестьян, взвывших от террора комбедов и продразверстки, а потому поднявших затравленное газами Тамбовское и многие другие восстания?
При «эксплуататорах» экономика России росла на 8% в год, а при власти советов больше десятилетия нагоняла призрак самой себя из 1913 года. Что же касается «членов российского списка «Форбс», то за вычетом убитого при загадочных обстоятельствах в 1918 году в Москве богатейшего человека России Н.А. Второва, прочие эмигрировали и скончали живот свой в Париже или Монако. 127-метровая яхта М.И. Терещенко «Иоланда» была в 1920-е годы самой большой яхтой в мире.
Как в то же самое время жили пролетарии, освобожденные от гнета эксплуататоров и царского социального законодательства, хорошо описал сам певец большевицкой власти Маяковский: «Сидят впотьмах рабочие, подмокший хлеб жуют». Впрочем, это были ещё цветочки — вместо города-сада их в ближайшем будущем ожидала система принудительного труда, которая и стала главным сталинским «ноу-хау» в ходе индустриализации.
Не имея возможности сконцентрировать достаточно капитала для полноценного осуществления задуманных на пятилетку планов, товарищ Сталин нашел решение — он свел практически к нулю цену другого производственного фактора, труда. Впервые в истории была проведена современная индустриализация на базе рабского труда.
Именно предельное удешевление труда и позволяло советской власти реализовывать казавшиеся невозможными проекты, такие, как воспетое Маяковским в выше цитированных стихах соединение на комбинате в Кузнецке руды Магнитки и угля Кузбасса. Правительства старой России отказывались от проекта, так как он был экономически нецелесообразен — слишком большое плечо подвоза, слишком дорого будет стоить труд. Но нет крепостей, которых не могли бы взять большевики — у них рабочие сидели впотьмах и жевали испорченный хлеб, чего эксплуататоры позволить себе с рабочими не могли. На большевиков работали сотни иностранных инженеров, нанятых за золото, полученное за распродажу награбленных церковных драгоценностей и памятников культуры, а главное — зерна, которого в итоге не хватит в 1932 году по всему Югу России. И вот — Урало-Кузнецкая промышленная система заработала.
Большевики и в самом деле уничтожили частный капитал. Единственным капиталистом осталось государство. И теперь уже не предприниматели, а оно вело переговоры с трудящимися. Впрочем, никаких переговоров оно не вело — оно приказывало трудиться, подкрепляя свои слова чекистским маузером, в то время как, превращенные в «школу коммунизма», профсоюзы соглашались на всё. Так, в то время как их собратья в Европе и Америке добивались всё более выгодных условий оплаты труда, оформления системы социального государства, русские рабочие десятилетиями оставались на рабском положении и ещё считали, что им повезло, если их не перевели из рабов «встречного плана» в рабы ГУЛАГа. Договариваясь о цене труда само с собой, советское государство стало до времени самым эффективным капиталистом в мире. Вот только какой ценой для трудящихся?
Может ли русский народ гордиться большевистской революцией?
«В Гражданской войне победил, в первую очередь, русский народ. Русская революция, случившаяся 7 ноября 1917 года — и заслуга, и победа, и трагедия русского народа. Он несёт за неё полную ответственность, и он вправе гордиться этим великим свершением, изменившим судьбу человечества», — заключает свои рассуждения писатель.
Вклад всевозможных «воинов-интернационалистов» в победу большевизма был громаден. Но не буду спорить с тем, что в Гражданской войне победил именно русский народ. Не поддержи слишком многие русские большевиков, активно или покорностью, никакие латышские стрелки и китайские добровольцы не даровали бы Ленину и его партии победы. Если бы русский народ ударил по большевизму осознанно, синхронно и единодушно — всё бы обернулось иначе.
Вот только победил русский народ сам себя. И ту свою часть, что осмелилась выступить за честь, правду Божию, страдающее Отечество — единую и неделимую Россию. Такая победа обрекла практически всех, кто склонился перед большевизмом, на десятилетия нищеты, террора, рабства, зощенковского быта.