Даже если допустить предположение, что некоторая отсталость индустрии России от таких стран как Германия или США существовала, она касалась таких косметически преодолимых деталей, что оправдать эту коррекцию линий носа и размера груди с помощью ампутации конечностей и вспарывания живота не приходится.
Поэтому сталинистам и приходится для поддержания своего учения с пеной у рта реагировать на любые указания на нормальность развития России, на то, что никакой чрезвычайной ситуации не было. Чем дальше, тем больше так называемый «позитивный сталинизм» начала «нулевых» с его культом Большого Проекта порабощается ненавистью к так называемым «булкохрустам».
«Позитивный сталинизм» был сосредоточен на том, что наша страна при Сталине совершала великие дела — от победы над Германией до строительства промышленности, преобразования природы, строительства каналов — и это контрастировало с чудовищной деградацией, наблюдаемой нами в 1990-е годы. На фоне Чубайса и всеобщего разграба «Большой Проект» Сталина действительно мог выглядеть местами симпатично, особенно с учетом звучавшей в период, когда идеологией руководил Жданов, яркой русской националистической риторики. Сталинская чрезвычайщина могла выглядеть на этом фоне оправданной величием дела.
Однако рост наших исторических знаний, освобождение от историографических мнимостей советской пропаганды показали — никогда, нигде и ни в чём советский проект не превзошел по темпам результатов Российской Империи, которые достигались без всякой чрезвычайщины.
Для начала пришлось признать, что Революция отбросила страну назад на несколько столетий. Весь период революции, гражданской войны, НЭПа страна переживала глубочайший спад, по сравнению с «1913 годом». Лишь в результате сверхусилий удалось сравняться с показателями этой магической даты, что подавалось как крупнейшее достижение. При этом обрабатываемые агитпропом школьники и студенты должны были забыть, что вообще-то без революции страна между 1913-м и 1929 годами динамично бы развивалась, а вот сравнение с гипотетическим «1929 годом при царе» оказалось бы катастрофически не в пользу большевиков. Весь сталинский период страна, «задрав штаны», догоняла упущенные в 1917 году шансы и догнала их далеко не все.
Чем дальше продвигаются наши исследования, тем более очевидно, что по всем значимым направлениям социальной и научно-технической модернизации Российская Империя шла на достаточно хорошем уровне, разгоняющимся темпом, а кое-где и впереди планеты всей.
Царизм достиг выдающихся успехов в железнодорожном строительстве. Был построен уникальный глобального геополитического значения проект — Транссиб. В кратчайшие сроки в 1915—1916 годах была построена Мурманская железная дорога, часть которой проходила за полярным кругом по вечной мерзлоте — её роль в организации снабжения СССР союзниками в годы Великой Отечественной трудно переоценить.
Начато строительство Турксиба, завершенное советской властью, объявившей это «великой стройкой социализма». По настоянию П.А. Столыпина была построена в 1907—1916 годах Амурская железная дорога, сыгравшая такую важную роль в маневрировании войсками в 1941—1945 годах.
Сравнимых успехов в железнодорожном строительстве сталинизму достичь не удалось. Строительство БАМа превратилось в бесконечную эпопею, не вполне завершенную и по сей день. Заброшена Трансполярная магистраль, возобновленная лишь в наши дни.
И это при том, что на стройках сталинизма массово использовался дармовой труд заключенных. В царской России заключенных тоже привлекали, но на возмездной основе и за существенное сокращение срока наказания. Трудовые армии рабов сталинизма, неся чудовищные потери, всё-таки не могли выполнить работу, с которой без труда справлялись царские работяги.
Практически на любом направлении сталинская модель модернизации оказывалась запоздалым и неполным осуществлением царских проектов — например в строительстве лесозащитных полос, изобретенных и внедренных царским лесоводом Н.К. Генко.
Всюду заявления «впервые только при советской власти» оказывались ложью. Автозавод имени Сталина (впоследствии ЗИЛ) был основан в 1916 году, когда царское правительство начало ускоренную автомобилизацию армии.