Двадцатимиллионная городская нация должна была превратиться в двухсотмиллионную.
Эту программу поддерживали правые силы городской России – националисты, октябристы (считавшие, однако, что правительство должно поделиться властью хотя бы с частью городской элиты). Но были у нее и противники, крайне правые, считавшие, что огорожанивание крестьянства лишь погубит традиционную Россию и её устои. Интересно, при этом, что некоторые крайне правые, в частности многие черносотенцы, придерживались почти крестьянских взглядов на многие вопросы, в частности на земельный, но считали, что инициатива решения этого вопроса по крестьянским правилам должна исходить от царской власти.
Второй программой была программа революционеров-террористов, эсеров, продолжавших традиции народников. Эсеры стремились по большому счету растворить городскую Россию в сельской. Исполнить основные пожелания крестьян, обеспечить им политическую власть, высвободив из под контроля царского правительства и надеяться на то, что народ сам собой управится, проявит мудрость и здравый смысл. Многие из эсеров (хотя не все, конечно), были одновременно осатаневшими от крови террористами и страстными патриотами, нежно любившими Россию и русский народ. Например организатор убийства великого князя Сергея Александровича Борис Савинков, не случайно превратившийся в 1917-1918 году в одного из вождей сопротивления большевикам, которых он воспринимал как национал-предателей. Как развивалась бы Россия если бы была реализована эсеровская программа мы никогда не узнаем, но сами её идеологи в мудрость народа верили свято.
Среди интеллигенции эсеровских воззрений придерживались достаточно многие. Однако большинство интеллигенции жило в своем городском пузыре. Например партия конституционных демократов, кадетов, партия либеральной интеллигенции, попросту игнорировавшая проблему двух Россий и полагавшая, что вся страна будет жить в том же ритме и в той же логике, что и городская, что вся Россия попросту примет над собой руководство профессоров-кадетов и будет подчиняться им по правилам парламентаризма.
Социал-демократы, меньшевики, тоже жили в городском пузыре, они интересовались прежде всего судьбой промышленных рабочих, которые составляли в стране меньшинство, и выступали за улучшение их уровня жизни и повышение политического представительства.
Наконец, были большевики, тоже социал-демократы, которые, однако, воспринимали рабочих не как объект об улучшении жизни, а как инструмент для слома всей общественной системы, разрушения эксплуататорского государства как такового, и построения утопического коммунистического общества. В виду полного утопизма своей программы и радикального социального нигилизма большевики не стеснялись ни какими средствами – от организации забастовок и военных мятежей до терроризма и грабежей сберкасс, которые именовались «экспроприациями» или «эксами». Знаменитыми мастерами эксов были Иосиф Джугашвили – Коба, Сталин, и его друг Симон Тер Петросян – Камо.
Бывали за большевиками и дела пострашнее, такие как убийство предпринимателя Саввы Морозова и получение партией страховки, которую он оставил на имя своей любовницы (и одновременно любовницы близкого к большевикам пролетарского писателя Максима Горького) актрисы Марии Андреевой. В организации этой смерти более чем основательно подозревали одного из виднейших соратников Ленина, руководителя боевой группы большевиков Леонида Красина, ухитрявшегося при этом жить двойной жизнью крупного специалиста-инженера.
Будучи абсолютно неразборчивы в средствах и считая монархию абсолютным злом революционные и даже либерально-оппозиционные группы охотно пользовались поддержкой иностранных держав. Например, во время русско-японской войны практически вся российская оппозиция жила на средства, выделявшиеся через резидента японской разведки Акаси Мотодзиро. Не чурались оппозиционеры ни связей с систематически враждебной России Англией, ни с Австро-Венгрией, ни с Германией. В последних двух странах были очень влиятельны их международные соратники – социал-демократы и они оказывали российским революционером всевозможную протекцию, в том числе устраивая их дружбу с полицией своих стран. Например, лидер большевиков Ульянов (Ленин) перед войной проживал на территории Австро-Венгрии рядом с границей России и имел такой авторитет у австрийских властей, что его иногда называли русским «вице-консулом», на средства тех же властей враждебной державы он издавал переправлявшуюся в Россию газету «Правда».