Точно та же история произошла с Еленой Молоховец, автором самой знаменитой дореволюционной книги по кулинарии и домоводству «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве» – это была совершенно культовая книга до революции, и оставалась таковой после революции, поскольку все читали её теперь для того, чтобы повздыхать на тему «как же до революции кушали». Даже сочинили знаменитый анекдот, что, якобы, в книге Молоховец написано: «Если к вам пришли гости, а у вас совсем ничего нет, попросите кухарку сходить в погреб, пусть принесет фунт масла, два фунта ветчины, дюжину яиц...». Соответственно советские люди переживали: как так, если у вас совсем нечего есть, то какие два фунта ветчины и какая дюжина яиц? На самом деле, этого совета в книге Молоховец нет, хотя есть масса других интересных советов. Розанов называл её «сватья баба Бабариха». И она тоже скончалась от последствий голода в послереволюционном Петрограде 11 декабря 1918 года. А в послереволюционной Ялте, тоже после большевистского переворота, умерла от малярии, осложнённой недоеданием, вдова Достоевского Анна Григорьевна 9 июня 1918 года. И таких случае было множество.
Вот что писал Василий Розанов:
«Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая «Великого переселения народов». Там была – эпоха, «два или три века». Здесь – три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом – буквально ничего. <…> С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес.
– Представление окончилось.
Публика встала.
– Пора одевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось».
Люди очень быстро начали осознавать то, что падение монархии оказалось падением не только одного лишь царя, как они себе это представляли, а падением целого образа нормальной человеческой жизни.
Многие отмечали в своих дневниках, письмах, воспоминаниях, что исчезла полиция – ведь полицейских первыми начали истреблять во время февральских событий, они первые попали под удар революционной толпы. Всего в Петрограде тогда были уничтожены сотни полицейских, причём, когда устроили торжественные похороны «жертв революции» на Марсовом поле в Петрограде, ходило много слухов о том, что часть из т.н. «жертв революции», которых там хоронят, это, конечно, жертвы революции, но только с другой стороны и это как раз убитые полицейские, которых выдавали за жертв «царских сатрапов и палачей». Из-за этого сразу же резко ухудшилась криминальная обстановка в городе, а потом эту обстановку дополнительно «улучшил» человек, который вообще ответственен за большую часть катастрофических событий 1917 года – Александр Фёдорович Керенский.
Он был таким, своего рода, братом-близнецом Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Они оба родились в волжском городе Симбирске. Любопытно, что оба родились 22 апреля – только Ленин по новому стилю (по старому – 10 апреля), а Керенский – по старому стилю (по новому – 4 мая), с разницей в 11 лет. У обоих родители служили чиновниками министерства народного просвещения: Илья Николаевич Ульянов был директором народных училищ Симбирской губернии, а Фёдор Михайлович Керенский – директором Симбирской мужской гимназии (выпускником которой и золотым медалистом был Владимир Ульянов, имевший четвёрку только по логике), причём оба дослужились до чина действительного статского советника (равнялся генерал-майору в армии), дававшего право на потомственное дворянство. Семьи Керенских и Ульяновых связывали вполне дружеские отношения. Наконец, Ленин и Керенский имели юридическое образование, причём получили диплом юриста в одном и том же университете – Императорском Петербургском (правда, Ленин получил высшее образование экстерном, а Керенский, что интересно, первоначально поступал в университет на историко-филологический факультет, но потом перевёлся на юридический). Оба работали адвокатами – но у Ленина карьера эта не задалась, хотя совсем провальной её назвать нельзя, а вот Керенский стал одним из заметных присяжных поверенных Российской Империи (выступал, в основном, по политическим делам). Если Ленин стал радикальным революционером, то Керенский делал карьеру прореволюционно настроенного адвоката. Он тоже активно занимался всевозможной демагогией и активно участвовал в революционном движении, но не в таких экстремистских формах.