«Наша София ведет себя великолепно! За два года нагнала школу и смогла получить аттестат, чему все мы очень обрадовались. Последнее время она очень хорошо работает на терапевтических сеансах и добилась огромных успехов. Постепенно она превращается в интеллигентную, симпатичную и милую девушку. А ведь она здесь относительно недавно: всего два года! Мы сумели справиться с ее алиментарными нарушениями, приступы обжорства с последующей рвотой, вызываемой самостоятельно, теперь бывают крайне редко. Явные колебания веса больше практичес- О JL О Ки не зафиксированы, ситуация в общем и целом стабилизировалась. Диуретиками не злоупотребляет. Иногда бывают депрессивные настроения, которые часто заменяют чувство самоуничижения после потери контроля над едой, когда наша девушка не сразу же хватается за ложку. Зубы и гортань после медицинского вмешательства в полном порядке. При этом не следует забывать, что такой прогресс был достигнут благодаря социальной поддержке нашей организации, так что без этой поддержки не исключен рецидив прежнего аномального поведения...»
Это слова Рафаэля. Я улыбалась, Карлотта улыбалась, а господин Тимель ухмыльнулся: «Это же здорово, София, ты добилась колоссальных успехов! Какие у тебя планы, чего бы ты хотела в будущей?» Я тут же перестала улыбаться, приподняла брови и завела: «Ну, в общем... я бы хотела в художественный техникум...»
Я не договорила, потому что меня перебили Рафаэль и Карлотта: «Ее цель — окончить среднюю школу экономики, она уже подала документы. Еще одна цель — наладить контакт с родителями и по мере возможности даже восстановить отношения. В данный момент контакта нет. Но, кстати, разговор с родителями состоится в этом месяце».
Больше всего мне хотелось вскочить, наорать на Рафаэля, я выложила бы Тимелю всю правду про здешнюю секту. Но он бы мне не поверил, потому что Рафаэль своей трепотней сумеет убедить его в обратном.
Итак, я все еще в этой тюрьме, в которой мне всё разрешают и дают всё, что я захочу, но только с одним минусом: меня превращают в машину. Стоит только нажать на кнопку, и из машины льется доклад о ее внутреннем состоянии на данный момент. Машина моментально исполняет все отданные ей приказы. Эта машина не может действовать самостоятельно, ее мысли и чувства находятся под постоянным контролем, ей внушают неуверенность во всех ее решениях и топчут ее мечты о свободной, самостоятельной жизни.
Вернемся к чашке с ручкой: теперь уже я и сама сомневаюсь в своей «эмоциональной
стабильности» — ведь я чавкаю и «хватаюсь за чашку двумя руками, как будто это ведро».
Во время совместного ужина девчонки, Луис и Карлотта около двух часов дискутировали о том, можно ли курить в гостиной. Я не вмешивалась, потому что мне до лампочки. И тут вдруг — выжидательный, железный и холодный взгляд Карлот- ты, от которого никому не ускользнуть. Стоит посмотреть в сторону, и она тут же цепляется: «Смотри на меня, если я с тобой разговариваю!»; если отвернуть глаза, она тут же рычит: «Не отводи глаза так демонстративно!» Этот взгляд жег мне колено а еще и циничные слова: «А кто опять остается в стороне? Да это же наша фройляйн Ламбек! Ты считаешь ненужным принимать участие в разговоре?» Прекрасно зная, что мне нисколько не помогут ни закатывание глаз, ни стоны, ,ни громкое: «Карлотта, я не курю!», я закатила глаза, тихонько застонала и сказала чуть-чуть укоризненно: «Карлотта! Я не курю!» Я даже забыла, что она орала. Помню только, что потом Луис обратился ко мне и отправил в свою комнату. «У тебя, похоже, не все дома, исчезни в своей комнате, да побыстрей! Когда придешь в себя, можешь спуститься к нам!»
Короткое примечание: мне семнадцать с половиной лет, а меня все еще можно отправить в свою комнату! К тому же безо всякой на то причины!
Вторник, 25 июля 2000
Сегодня у меня был разговор с родителями! Чтобы снова не вывести Карлотту из себя, я даже положила мятно-зеленые салфетки. Когда в дверь позвонили, мне захотелось сбежать, так я разволновалась. У входа стояли мой отец и... нет, я даже глазам своим не поверила! Он и на самом деле притащил с собой Гизелу! Он приветствовал меня формальным «Здравствуй, дочка!», а эта экологическая бабища бросилась мне на шею и завопила прямо в ухо: «Привет, радость моя, ты так хорошо выглядишь, здорово, что мы встретились! Ах я так 3X9 рада!»