Последние слова Дементьев произнес так искренне, что майор посмотрел на него с жалостью и подумал, что перед ним сидит честный, в честности своей ожесточенный фронтовой офицер, бояться которого не следует, а помочь — нужно.
— Как с вами связаться? — спросил майор.
— Если я не устроюсь жить подешевле, чем в отеле, мы будем вместе каждую ночь, — ответил Дементьев… — Если же я перейду на частную квартиру, я через два — три дня загляну к вам вечерком. Можно?
— Конечно.
— Спасибо.
После завтрака Дементьев расплатился за двоих.
— Сегодня — я. Пока я бродил по болотам, у меня не было расходов и появились сбережения.
Майор засмеялся:
— Предпочитаю сбережения без блуждания по болотам.
Они дружески простились, и Дементьев пошел в город.
Прежде всего нужно сходить в комендатуру — получить отметку на удостоверении, о которой говорил фельдфебель. Да, порядок есть порядок. Господа немцы больше всего не терпят, когда нарушается порядок… Идти в комендатуру Дементьев не боялся. Ведь он предъявит там абсолютно подлинное удостоверение офицера восьмой дивизии. Оно было отобрано из целой груды документов убитых и взятых в плен гитлеровцев после того самого боя, о котором Дементьев только что рассказывал майору Занделю. У офицера, которому оно принадлежало., оказались еще письма и другие документы, позволявшие знать о нем то, что крайне важно было для его двойника — Дементьева. На удостоверении теперь только фотокарточка была не подлинная, но, по случайности, у гитлеровца и Дементьева оказалось и некоторое внешнее сходство. Это тоже было немаловажным обстоятельством. О своем “предшественнике” Дементьев знал многое, он даже научился писать его почерком…
Словом, Дементьев вошел в комендатуру без тени опасения. Офицер комендатуры, ставивший отметки, взял у Дементьева удостоверение, заглянул в него, сделал запись в гроссбухе, поставил штамп в виде маленького треугольника и вернул удостоверение.
— Каким отделом штаба вызваны? — спросил он, снова пододвигая к себе гроссбух.
— Я приехал за назначением.
— А-а! Тогда предъявите карточку открепления с прежней должности.
— У меня ее нет! — подавляя тревогу, раздраженно произнес Дементьев.
— Как это нет? — Глаза у офицера округлились: он столкнулся с самым недопустимым — с нарушением порядка.
— Вот так — нет, и все! Вы слышали, надеюсь, о трагедии восьмой дивизии? Или, может, вас какая-то карточка волнует больше гибели целой дивизии фюрера?
Офицера это не смутило.
— Мне известна эта трагедия… но порядок есть порядок…
— Скажите, кто должен был подписать эту карточку?
— Начальник штаба.
— Он убит.
— Тогда — его заместитель.
— Убит. Еще кто?
Офицер задумался и потом сказал:
— Хорошо. Я запишу так: карточка открепления не получена в связи с особыми причинами. И в скобках помечу — восьмая дивизия.
— Пишите как хотите, — насмешливо обронил Дементьев. — До свидания…
Дементьев вышел на улицу. Ф-фу! Ну и бюрократы же!.. Он рассмеялся от мысли, что возмущается бюрократизмом немцев.
5
В зале почтамта было многолюдно. “Молодец, — подумал Дементьев о хозяине явки. — Знает, где устраивать встречу”.
Дементьев пришел сюда за час до назначенного времени: хотел посмотреть, как Павел Арвидович будет вести себя, ожидая встречи. А главное, Дементьев все-таки опасался провокации. На улице ничего подозрительного он не заметил. Всевидящим взглядом разведчика он обшарил весь зал почтамта. Ничего похожего на то, что готовится засада, он не обнаружил и здесь. За столом, где писали телеграммы, Дементьев выбрал место, откуда ему открывался почти весь зал почтамта и выход на улицу. Купив бумагу и конверт, он, подолгу обдумывая каждую фразу, начал писать письмо в Берлин, дорогой и любимой своей жене Лизетте. Самое удивительное было то, что, если бы кто-нибудь решил выяснить, существует ли в Берлине, по адресу Александрплац, 4, квартира 15, такая Лизетта, он ее там обнаружил бы. Больше того, она сказала бы, что уже давно ждет письма от своего мужа, Пауля Рюкерта. Дементьев и весь аппарат оперативного отдела во главе с полковником Довгалевым, разрабатывая операцию, подумали о многом…
Павла Арвидовича Дементьев узнал сразу и немножко этому огорчился: уж очень было заметно, что старик явился сюда на свидание. Дементьев решил подождать. Пусть старик немного освоится и перестанет вертеть головой во все стороны.
Павел Арвидович сделал круг по залу и остановился около киоска, где все время толпились люди. “Вот это правильно!” — мысленно похвалил старика Дементьев.