В этот вечер на Месте крупного ямса они ждут луны.
— А теперь пойдем, — говорит мужчина, когда луна выходит. — Пойдем в другое место, подальше от племени. Мы не вернемся сюда никогда.
Сердцем она принадлежит ему, но родина ее здесь.
Сердцем он принадлежит ей, но родина его здесь.
Здесь, на земле предков, находятся их тотемы.
Здесь ее мать.
Здесь его дядя.
Вся их жизнь здесь, неразрывно связанная тысячами уз с жизнью племени.
В «другом месте» живут покойники, живые покойники, покинувшие свое племя.
Он бормочет песню людей, лишившихся своего племени, панихиду по несчастным.
— Я готова, — говорит она. — Иду.
Идут они долго. Идут, идут… Отдыхают… Снова идут, идут… Отдыхают… И опять идут, идут… Отдыхают.
Усталые. Совсем без сил. Несчастные.
Несчастные, тоскующие по своей стране, но утешающие друг друга словами песни:
В глубине души они сохраняют надежду, что стоит им пересечь равнину за тихими водами и зелеными лугами, как тени их будут возвращены на реку Ропер, откуда они навсегда были изгнаны при жизни.
Они идут долго-долго и никогда не возвращаются. Закон велит возвратиться в первый день после побега. Они подчинились закону. Но закон ничего не говорит о втором дне. Теперь им не грозят преследование и месть племени. В конце концов они придут на ферму или на шахту, где за свой труд смогут получить еду, табак и огненную воду… Но платить придется безграничным унижением и отказом от привычного образа жизни. И женщина поступится своим телом, а мужчина — своей душой.
Вступление в брак регулируется у нас родственными отношениями по линии отца. Соблюдать эти правила обязательно. Но они имеют и свои преимущества.
Мужчинам всех племен, живущим на реке Ропер, не разрешается до и после вступления в брак смотреть на свою тещу или разговаривать с ней! Это сберегает нам массу энергии — ведь теща есть у каждого мужчины чуть ли не с момента его появления на свет!
Древние законодатели установили этот закон скорее всего после особенно бурного периода разлада с тещами. Эти же мудрецы настояли на том, чтобы запрет действовал на протяжении всей жизни человека. Он и сейчас тщательно соблюдается[29].
Правда, этот закон, подобно другим, имеет лазейку: теща вправе обращаться к своему зятю, он же должен отвечать ей кивком головы, отвернув лицо в сторону.
В повседневной жизни алава принимает все меры предосторожности, чтобы не столкнуться лицом к лицу с тещей. Я принадлежу к числу избранных, которым было предоставлено это право, да и то после того, как мужчины заставили женщин отказаться от сопротивления.
Произошло это так. По долгу службы фельдшера я сопровождаю белых врачей в отдаленные миссии и селения и помогаю их титанической борьбе против туберкулеза, проказы, глистов и других заболеваний, передаваемых в моем народе из рода в род.
В самом начале работы я понял, что в родных местах на реке Ропер окажусь в затруднительном положении. В самом деле: если я не смогу общаться с женщинами из семьи моей тещи — а запрет касается всех ее сестер, — как же я возьму у них мокроту на анализ или выясню, чем они болели в прошлом?
Я рассказал об этом старейшинам, они поговорили с женщинами и убедили их снять для меня табу на время исполнения мною служебных обязанностей.
Когда я появился в лагере, теща с сестрами подошли ко мне. Я по привычке, чтобы не видеть их, повернулся к ним спиной. Тогда одна из женщин на секунду закрыла мне глаза руками:
— Как фельдшер, ты можешь говорить с нами и смотреть на нас, — сказала она.
Я открыл глаза и увидел мою тещу и ее родственниц. Большую часть своей жизни я прожил в одном лагере с ними, а как они выглядят, не знал. Я и теперь-то едва осмеливался глядеть им в глаза — так сильна была надо мной власть старого закона. Смущение сковывало меня, я с трудом заставлял себя не отводить взгляд, отвечая на вопрос, и никак не мог отделаться от затаенной мысли: «Мне нельзя их видеть!»
Но наконец мы улыбнулись друг другу. Так, благодаря уступчивости женщин, удалось преступить еще одну древнюю традицию, может быть более древнюю, чем заповедь господа бога Самуилу: «Не смотри на лик его».
29
Взаимное отчуждение тещи и зятя — одна из форм налагаемых обычаем ограничений в отношениях к родне жены или мужа — широко распространено не только в Австралии, но и у многих других народов. Обычай этот пытались объяснить различным образом. Существует мнение, что он возник как мера предотвращения половых связей между лицами, которым, согласно нормам обычного права, запрещено вступать в такие отношения.