— Увидимся на Ропер, — сказал я Анне. — От Матаранки я пойду пешком. Мне необходимо поохотиться.
Вскоре после рождества, в разгаре знойного тропического лета, на берегу реки Уотерхауз, сближающейся здесь с шоссе Стюарта, я встретился со старым аборигеном-торговцем.
— Мне нужны копья для путешествия, — сказал я. — Два копья с железным наконечником и два для рыбной ловли. Могу обменять их на деньги и на табак.
— Далеко ли ты собрался? — поинтересовался торговец.
— В Ларбарянджи. К алава, что живут за отмелью на реке Ропер. К моей семье. К моему отцу Барнабасу Габарле, к моему дяде Стэнли Марбунггу. К Сэму Улагангу, охотнику и объездчику лошадей…
— Это далеко, — сказал торговец. — Ты будешь идти много месяцев.
— По меркам белого человека — сто пятьдесят миль. Я подсчитал, что пройду не больше двух месяцев. Попутно побываю у друзей: у мангараи на ферме Элси, где похоронен старый Малука; у налакан в долине Ропер; у янгман в Мороаке; у ритаррнгу в Урапунге.
— Ты понесешь подарки?
— Да, — ответил я, а про себя подумал: «Могу держать пари, что нагружусь как верблюд, если этот старый болтун раззвонит по всему свету, куда я иду».
— Я принесу тебе копья, — сказал он.
После этого я два месяца жил по примеру своих предков: охотился на кенгуру и гуан, чему меня учил Сэм Улаганг, бил копьем баррамунди, что умел еще с детских лет, выкапывал корни лилий из билабонгов, варил пищу на костре, который разжигал с помощью палочки будулар.
Я переходил в брод крики и переплывал реки. Платье и подарки я клал на ванбирибири — плот из палок чайного дерева и лиан и толкал его перед собой, а сзади выставлял копье, чтобы проткнуть им любопытную морду крокодила, если он увязался бы за мной. Я готов был в любой миг немедленно пустить копье в ход, чтобы драться в грязных речках за свою жизнь со зловонным чудовищем.
Но меня никто не тронул, и я охотился, сколько хотел, бил копьем рыбу, когда она была, ходил голый под дождем и под солнцем, то дрожал от холода, то потел от жары, а на ночь залезал в немудреный шалашик из коры, которую сдирал с деревьев.
Я снова стал независимым человеком, живущим на неоскверненной земле, владельцем территории на реке Ропер, освободившимся от сбруи цивилизации, от порабощения мукой, чаем и сахаром. Чувства мои обострились, как у животного, но и прежние страхи вернулись ко мне. На ходу я оглядывался, не идет ли за мной следом пигмей-бурджинджин, глаза мои старались проникнуть в каждый куст, чтобы выведать его секреты.
Начались дожди, я промокал до нитки. Зигзагообразные молнии под громовой аккомпанемент неба расщепляли деревья вокруг меня.
На ферме Элси, в стране Невер-Невер, где живут энеас гунн, ко мне подошел человек:
— Ты идешь в миссию на реке Ропер. Там живет моя бедная мать. Прошу тебя, передай ей подарок.
И он вручил мне отрез ситца и палочку-письмо[32] с насечками.
— Скажи, что я думаю о ней, — он дотронулся до одной насечки. — Скажи, что я здоров, — он дотронулся до другой. — Скажи, что внуки ее тоже здоровы, — он дотронулся до третьей.
На палочке было еще несколько насечек, и по их числу я получил поручения.
В Мороаке ко мне тоже подошел человек:
— Ты идешь в миссию на реке Ропер. Там живет мой бедный дядя. Прошу тебя, передай ему этот подарок.
И он вручил мне палочку-письмо.
На отмели ко мне подошел человек:
— Ты идешь в миссию на реке Ропер. Там в больнице лежит моя бедная жена. Прошу тебя, передай ей этот подарок.
И он вручил мне палочку-письмо:
— Скажи ей…
Как я и предвидел в Дарвине, я превратился в бесплатного почтальона, нагруженного рождественскими подарками, а до миссии было еще очень далеко. И к каждому подарку прилагалась палочка-письмо, значит, я должен был держать в памяти десятки подробностей о ее адресате.
Последние сорок миль моего пути пролегали по сплошному болоту. Нагруженный, как дед-мороз, я брел по щиколотку, а то и по колено в грязи и воде. Плоты ванбирибири, на которых я переправлял подарки через крики и реки, стали намного больше. Если я преследовал кенгуру, то потом мне приходилось возвращаться за подарками, иногда за несколько миль от места, где я убил животное.
Но слух, пущенный старым торговцем с Уотерхауз, достиг не только промежуточных пунктов на моем пути, но и миссии на реке Ропер.
Роджер Гунбукбук, тот самый, который в детстве упал с лошади и сломал себе ребра, и Деннис Мурулбур вышли мне навстречу.
32
«Палочка-письмо», или «палочка вестника», — деревянная палочка с нарезками, с помощью которых передаются сообщения.