Они смеялись, пока я не скрылся из виду.
Зато когда я вечером возвращался через просеку домой, вокруг стояла мертвая тишина, равнозначная высшей похвале. На плечах была повешена медаль мастера охоты: убитый кенгуру. Жена и дочери несли баррамунди, пронзенную копьем в трех местах.
Ни один абориген не согласится стать мишенью для насмешек. Утром я разозлился и решил доказать этим туземцам, что не только берара и гунавиджи умеют охотиться. Мне пришлось долго идти по следу кенгуру. Сначала я промахнулся — они этого никогда не узнают! — но в следующего попал. Теперь была их очередь злиться на свое глупое поведение.
На следующий день утром я снова появился в чистой одежде и как ни в чем не бывало начал осматривать больных и раненых. Люди, как всегда, называли меня почтительно «доктор», но в их голосах звучали нотки более глубокого уважения, чем прежде.
В нескольких ярдах от палатки прямо на грязной земле сидело несколько молодых мужчин. Обрывки их разговора долетели до меня.
— Э, парень, этот человек настоящий доктор и настоящий охотник, все как полагается.
— Он, правда, черный, который живет, как белый, но все умеет.
— Э, парень, видел, какую он вытащил баррамунди? Жирную… жирную и сочную…
— А видел след от копья на шкуре кенгуру, а? Прямо в сердце он ему попал, в самую середку.
Меня наполнило сладостное чувство удовлетворенного самолюбия. Но что оно значило по сравнению со сладким вкусом поджаренного на костре мяса, которое я, как чернокожий, ел руками, или с уважением, выказанным мне несколько дней спустя!
Томми Галбаранга-Левша пришел ко мне и сказал;
— Скоро мы большой толпой пойдем на охоту. Мы пойдем в Маргулидбан и Губунгу на реке Блиф. Да-а-а-леко, да-а-а-леко, идти долго. Пойдем с нами, а?
Нет ничего более лестного, чем предложение пойти на охоту с чужим племенем. Моя грудь так раздулась от гордости, что, казалось, сейчас отлетят все пуговицы от рубашки.
— К сожалению, — сказал я, — очень много больных, нуждающихся в уходе.
Левша и об этом подумал.
— Миссис Драйсдейл, — сказал он, — хороший доктор. А в лесу у Маргулидбана и Губунгу много-много больных. И проказа повсюду.
Теперь я уже не мог устоять, тем более что миссис Драйсдейл согласилась одна вести прием. Через неделю сорок босых полуголых мужчин, женщин и детей в сопровождении неизменной своры собак, неся только копья и мою медицинскую сумку, отправились к билабонгу Нармонгара. Здесь мы сделали первую остановку на этой охоте, которую я всегда буду помнить как лучшие каникулы в своей жизни.
Билабонг Нармонгара, в тридцати милях от селения, был глубоким чистым озером почти правильной круглой формы, изобиловавшим рыбой. Здесь ни один абориген никогда не голодал бы.
В этот вечер около костра Галбаранга рассказал мне, как оно возникло:
— Давно-давно, во Времена сновидений, здесь стали лагерем двое мальчиков, только что прошедших обрезание. Перед церемонией дядья предупреждали, чтобы они не ели жирной пищи… жирных гуан, жирных кенгуру, никакой другой жирной пищи.
Я поразился. Здесь, у берара и гунавиджи, отделенных от алава сотнями миль горной местности, в этой Стране Чернокожих, у людей, не имевших никакой связи с моим племенем, были те же верования, что и у нас, и не менее древние.
Я вспомнил, как двадцать лет назад я становился мужчиной. Мой дядя Стэнли Марбунггу наложил на меня такое же табу. Нет! Прямого контакта между нами не было, но Кунапипи, Земля-мать, Ведаррагама, Змея-радуга проникли на север и на запад от Ропер до реки Ливерпуль и распространили те же древние законы, которые по сей день соблюдаем и мы[35].
— Ну так вот, — продолжал Левша. — Эти два мальчика ослушались закона. Они убили жирных гуан и начали их жарить. Но Человек-Смерч, Змея-радуга, почуял запах жира и пришел узнать, в чем дело. «Что это за шум?» — спросил один мальчик. «Да ничего, просто смерч шумит, — ответил другой. — Шу! Смерч шумит!» А Ведаррагама очень, очень обиделся. Он этот смерч принес быстро-быстро. Старейшины говорили мальчикам: «Увидишь смерч — беги, не то он тебя проглотит!». Только мальчики не послушались. «Смерч, обезумевший ветер», — сказали они. Тогда Ведаррагама как ударит! Мальчиков подбросило вверх и унесло прочь, в Место сновидений, так что их больше никто никогда не видел. А смерч вошел в землю, земля отступила, и здесь образовался билабонг Нармонгара.
35
Общие явления в культуре отдаленных племен Арнемленда (и многих других областей Австралии) объясняются не только распространением (диффузией) этих явлений от племени к племени, но нередко и общим происхождением самих племен, расселившихся на протяжении многих сотен лет на обширных пространствах пятого континента.