Глава третья. Богиня в наручниках
К двери больше не подходить! Никогда! Просто сунула ему еду и ушла! Я убеждала себя, что не я посадила, ни мне и пожинать плоды. Я побрела в комнату, разглядывая красивую белоснежную мебель. «Свет – есть закон и порядок! Все преступления вершатся в темноте!», - прочитала я красивую надпись, понимая, что быть богиней как-то скучно. Зеркало орало то-то истошное, а я понимала, что дела у богини идут не важно.
Я прилегла на кровать, видя белоснежные цепи, прикованные к столбам справа и слева. Свесившись, я обнаружил, что каждая цепь заканчивалась наручником, который сейчас лежал на полу. Нервно сглотнув, я попыталась представить мужика, уползающего поэтому самому полу от богини, которая божественным голосом заявляет, что это было отнюдь не божественно, и к тому же постыдно мало.
- Она сама себя приковывала, - послышался бархатистый шепот, от которого я вздрогнула. – И скоро ты поймешь почему…
Я сползла с кровати и подошла к столику. Пока мой взгляд изучал белые лилии, украсившие столик с расческами и заколками, откуда-то издалека послышались призрачные голоса, заставившие меня встрепенуться и осмотреться: «Молимся тебе, о богиня света! Ты – свет справедливости и благодати, пролившийся на этот мир!». Гул голосов нарастал, а я чувствовала, как комната расплывается в ярком белоснежном свете.
«Свет – это истина, свет – это сила. Призываем тебя, богиня света! Приди! И пусть воцарится свет! Да воссияешь ты ярче солнца!», - рыдали голоса, а я не могла понять, что происходит.
Невидимая сила тащила меня в сторону зеркала, опутывая сверкающими лентами. Меня вынесло в открытую дверь, а я пыталась дернуться в сторону, сопротивляясь изо всех сил.
- Прощай, мой маленький светлячок… Это верующие от чистого сердца призывают тебя тайными молитвами, которые дала им твоя предшественница! – послышался голос, а я едва не ухватилась за манящую ручку черной двери, вовремя отдернув руку, словно от ожога.
Ноги скользили по полу, зеркало было все ближе и ближе, а я ухватилась за колонну. Зеркальная гладь превращается в нечто, похожее на прозрачную воду, расплываясь рябью, словно лужа во время дождя.
Моя рука соскальзывала, а чуть выше виднелись отчетливые следы от чьей-то пятерни и четкие полосы от ногтей. Меня тащило в сторону зеркала, вопреки моему желанию. Рука соскользнула, а я попыталась схватиться за стул, который оказался намертво прибит к полу. Упав на колени, я обнимала стул, как родной, слыша призрачные голос и крики.
- О! Богиня! Явись и защити нас! – умоляли меня, пока я решила, что стул был прибит не просто так. В зеркале отражались девушки в белоснежных простынях, лежащие на ступенях у подножья огромной статуи.
- О, пролей свет истины в души наши! – звучали их голоса. Огромные двери в храме, построенному по образцу моего, вздрагивали от ударов, а мне становилось действительно жаль девушек, которые с каждым ужасающим грохотом оборачивались, молясь мне все интенсивней. Одна из них плакала, а по ее щеке текли ручейки слез. «Пролей свет истины в души наши!», - икала девушка, с надеждой глядя на статую.
Меня дернуло так, что пальцы на одной руке разжались, а я держалась на кончиках побелевших пальцев, пока ноги отрывались от земли.
- Не-не-не! – протестовала я, понимая, для чего нужны наручники. – Только не… Прекратите!
- Я ничего не могу поделать! Прощайте, богиня! У вас не осталось сил! Слишком мало людей верит в вас! – причитало зеркало. – Я бессильно! Это та молитва, которую вы дали жрицам! Простите!
Указательный и средний палец крючками намертво держались за спинку, а потом стали разжиматься. Меня вихрем втащило в зеркало. Создавалось чувство, словно я нырнула в ледяную воду, которая на мгновенье ослепила меня и оглушила. Я лежала на ступенях, потирая ушибленный локоть.
- Богиня! – удивленно закричали девушки, вскакивая со своих мест и глядя на то, как я пытаюсь подняться. «Бах!» - послышалось неподалеку, а мне показалось, что покачнулись даже колонны, удерживающие балконы. Прямо на пол посыпалась штукатурка.
- Наша богиня явилась к нам! Я – ваша верная жрица! – упала мне в ноги девушка, обнимая мои колени, пока по дверям пробежала отчетливая трещина, а за ними слышался воодушевленный шум.
- Защитите нас! – взмолились другие жрицы, пока я собиралась с мыслями, оценивая перспективы обороноспособности храма.
Я посмотрела на свою грудь, потом на перепуганных девушек, жавшихся друг к дружке, как котята, и, наконец, взгляд упал на монументальную треснувшую амбразуру закрытых на засов дверей. Ну да! Одной правой!